Катя Березуля - Классный учитель

В кухню зашел Игорь.

– О, бать, тема, – отреагировал сын на алкоголь. – И мне плесни.

Игорь уселся рядом.

– Куда шел-то?

– Да это, по нужде.

– Ну и иди, куда шел, – Тимохин легонько шлепнул Игоря по руке, тянувшейся за кусочком колбасы.

Игорь, зевая, ушел.

Запиликал сотовый – звонил Березин.

– Еще один из твоих, Тимохин, – сказал начальник без всяких предисловий. – Станислав Полежаев.

– Стасик… Тоже сердце?

– Выпал с балкона, шестой этаж. Машина к тебе выехала, подъезжай на место.

– Понял.

Когда Ира была маленькой, она долго думала, что ее зовут «Эта». Бабка напрямую обращалась к ней редко, и указания по поводу Ирины давала своему оставшемуся в единственном лице слуге Антипу. «Эту накорми», «Эту гулять не пускай», «Пусть эта посуду перемоет» и так далее. Посуду она мыла столько, сколько себя помнила – лет с четырех. И теперь, к своим девяти, делала это ловко и быстро, но главное – чисто, иначе Бабка бы ее прибила, видит бог.

Антип, суровый помятый мужик лет пятидесяти, свою хозяйку слушался безропотно. Редко когда напрямую что-то скажет, ведь Ирина слышала все указания сама, и после фраз типа «Эта пусть…», Антип глядел на Ирину, та кивала и приступала к выполнению задания. Ослушаться – даже не пыталась. Одного тяжелого взгляда Бабки хватало, чтобы почувствовать себя самым мелким микробом в мире, недостойным куска хлеба, которым ее здесь частенько попрекали.

Соседские дети, чьи родители служили господам, проживающим через улицу, спрашивали у нее про маму и папу, а она не знала, что ответить. Потом детей ругали за то, что они с ней играли, и Ира часто коротала время в одиночестве. Но и то было приятнее, чем общество хмурой, строгой и недовольной Бабки.

Часто в дом приходили гости, и Бабка закрывалась с ними в своей комнате. Это были хорошо одетые дамы с грустными лицами, реже – мужчины. Ирина не всегда успевала их разглядеть, тем более Бабка строго запрещала высовываться во время таких визитов. Зато она часто видела, как после проводов гостей Бабка прятала деньги куда-то в складки платья на груди. Предварительно могла часть из них сунуть Антипу со словами: «Этой завтра петушка купи». Это означало, что Бабка довольна «делом» и хорошо вознаграждена.

Какие это были дела, Ирина стала догадываться только недавно, и догадки пугали…

Раз-два в год Бабка уезжала в путешествия, и за Ириной присматривал Антип. Он предпочитал отдыхать в компании с веселыми настойками, и до девчонки ему не было дела. Зато Ирине в такие дни было вольготно. Она много гуляла, играла в свои игрушки не только у себя в комнате, но и в любом уголке дома. А однажды, когда громкий храп Антипа разносился по всему дому, Ирина решилась зайти в комнату к Бабке.

Кровать ее стояла в дальнем углу, на возвышении, украшенная балдахинами. У стены напротив – большой шкаф. Круглый стол со стульями вокруг стоял у единственного на такую большую комнату окна. А в другом углу – комод.

В комнате странно пахло – смесь затхлости, плесени и каких-то благовоний.

Прислушавшись к доносившемуся храпу и убедившись, таким образом, в безопасности, Ирина подошла к комоду. Дрожащими руками она потянулась к выдвижному ящику, взялась за ручку. Ящик с противным скрипом поддался, и Ирина заглянула внутрь. Книги, старые пожелтевшие бумаги с какими-то схемами и буквами. Читать она не умела – Бабка совсем недавно вскользь упомянула про необходимость образования («надо этой учителку нанять»), но книги были ей интересны. Ирина достала верхнее издание с потрепанной обложкой из телячьей кожи и начала листать. Почти на каждой странице был затейливый рисунок: то звезда, то луна и звезды, то глаз в треугольнике. Стрелки, пояснения, схемы. Чаще остальных попадалось изображение человека с расставленными в стороны руками и ногами, изображались внутренние органы, либо человек был окружен несколькими контурами рисованных оболочек, либо изображался в окружении зверей, от которых шли стрелочки к какому-либо внутреннему органу. Нередко на страницах мелькали рукописные подписи, сопровождавшиеся чернильными кляксами.

Взволнованная Ирина положила книгу обратно и задвинула ящик на место.

Осознав, что она больше не слышит храпа Антипа, мигом выбежала из комнаты и успела проскочить на кухню, куда минуту спустя тот зашел попить воды.

– Почто дома сидишь, вон погода какая? – спросил он. Ирина выглянула в окно и увидела тетю Настю, повариху из дома на конце улицы, иногда забегавшую к ним занять соли или яиц.