Тея Вереск - Миа

Натаниель поймал взгляд друга в перерыве между атаками:

– Хорошо! Я ускоряюсь! Береги себя и Арта!

Рафаэль еле уловимо кивнул, сбросив с себя очередного огненного врага. Натаниэль еще крепче сомкнул крылья и пулей устремился вниз по лучу, попутно, как ракета, сбивая сущности. Крылья вибрировали и горели. Они не были рассчитаны на такую скорость. Натаниэль резким движением светящегося золотом клинка отсек намертво прицепившуюся к нему огромную сущность низшего уровня. Огненный шар дико завизжал, и из его недр раздался рычащий вопль:

– Я тебя уничтожу! Я найду тебя! Я не позволю тебе жить! – сущность надрывно всхлипнула и практически испарилась во времени и пространстве, оставив после себя черное облако дыма и пепла.

– Только бы успеть, время уходит, роды уже начались! – молил Натаниэль, непрерывно продолжая скоростной Переход.

Рафаэль долгим взглядом проводил друга, чтобы удостовериться в том, что никто и ничто не помешало ему достигнуть Земли. Атака становилась сильней. Ангел-Хранитель понял, что битву в одиночку он не выиграет и пора отступать. Вдалеке шла атака на Ангелов из другого Клана. Им Рафаэль помочь не мог. Он дал команду лучу к возвращению в Колыбель. Луч подчинился. Резко сократившись, он подхватил израненного Ангела и понес его в Колыбель. Контейнер с Душой остался цел. Арт в это время сладко спал и ничего не почувствовал.

Арт открыл глаза. Капсула временного перемещения открылась и настойчиво выталкивала Душу к выходу. Рядом с Капсулой Перехода лежал израненный Рафаэль. Обугленные крылья занимали половину Зала. Вся Мандала вибрировала и звучала набатом. Души и Ангелы носились по коридорам, готовясь к очередной энергетической атаке. Арт упал перед Ангелом на колени и приподнял его голову.

– Что произошло? Где Миа? Где Натаниэль?

– На Земле… У них должно быть все хорошо. Я очень на это надеюсь, – Рафаэль с трудом встал и начал чистить крылья.

Арт на минуту задумался. Обвел взглядом свой Клан и произнес:

– Я знаю, что надо делать! – воскликнул Арт и без объяснений ринулся по коридору в сторону Зала Перехода другого Клана.

Ангел полетел за Артом, задевая крыльями стены коридора. Клан с недоумением проследовал за ними. В Зале Перехода другого Клана очередная Душа готовилась спуститься на Землю. Несмотря на объявленную тревогу, процесс шел по расписанию. Арт влетел в Зал. Ловким движением выкинул другую Душу из Капсулы Перехода:

– Извини друг. Так надо.

Душа дружественного Клана ошалело смотрела на Арта, ничего не понимая. Рафаэль неделикатно оттеснил Ангела Души и встал в Капсулу рядом с Артом.

– Может, я сам? Ты же ранен, – спросил Арт.

– Ага. Сам. Я одного тебя не отпущу. Залезай в контейнер. Быстро! Пока нас с тобой отсюда не вышвырнули.

Арт не замедлил выполнить приказ своего Ангела-Хранителя. Луч открыл путь Перехода.

– Боже мой, не зная куда, не зная к кому, вот же неугомонная Душа мне досталась.

Рафаэль сложил крылья, спрятав на груди контейнер с Душой, стал невидимым и ушел на Землю. Капсула Перехода погасла. В гробовой тишине остались стоять два Клана со своими Ангелами-Хранителями. Никто ничего не понял.

СССР. 1989 год.

Миа сделала первый вдох, открыла глаза и закричала от боли и яркого света. Голова ничего не соображала. «Кто я? Где я?» – яркой вспышкой пронеслась мысль. Сквозь шум в ушах пробился голос какой-то женщины в белом: «Не ревите, мамаша, ничего страшного, так бывает. Ты потеряла сына, но приобрела дочь. Радоваться должна, другим и этого не дано». А плач продолжался и продолжался, Миа хотелось заткнуть уши и бежать, но маленькие ручки и ножки лишь хаотично сократились, чем очень развеселили женщину в белом:

– Смотри какая попрыгунья, раскидала мне весь лоток с инструментами. Боевая девчонка вырастет. Жаль брат погиб. Было бы двое чудесных сорванцов. Матери успокоительное лекарство дали. Затихла, слава богу.

Вторая женщина в белом лишь молчаливо кивала в ответ и утирала слезы краешком косынки. Она заворачивала бездыханное тельце мальчишечки в белые пеленки для отправки в морг. Матери сына не показали, посчитали излишне жестоким действом для ее пошатнувшейся психики.

Мама пришла в себя на пятый день. Все это время Миа кормили сцеженным молоком других молодых матерей. Она не сопротивлялась, не капризничала, не кричала, как будто все понимала, что крик сейчас неуместен. Она рассматривала обшарпанные стены палаты для новорожденных и пыталась сосредоточиться на воспоминаниях, но мысли разбегались, все было как в тумане. Миа нутром понимала, что с ней должен был прийти в этот мир еще кто-то, очень важный для нее, близкий и родной, но она не могла вспомнить, кто именно. От этих мыслей Миа было очень неуютно, и она тихо похныкивала, перебирая пальчиками на руках под туго завернутой пеленкой. Дверь палаты хлопнула. К кювезу подошла молоденькая медсестра: