Кай Вэрди - Домик в деревне

А Захар младшим сыном был. Надеяться на то, что родители ему дом оставят, было нечего. В примаки идти? Но малый гордый, с характером. Агафья-то и глянулась ему совсем не лицом. Ночью-то все кошки серы, тока правильно погладить сумей. Хоть и была девка симпатичной, да его другое волновало – хозяйка она справная оказалась – и за детьми малыми приглядеть могла, и за скотиной ходить, и в поле работы не гнушалась. Старшая дочь, одним словом. Тем и взяла парня.

Жениться-то он надумал, тока вот куда жену-то вести? Надо дом ставить. Ну, Захар к девке подкатился, обаял, как мог, да честно и сказал – пойду к барину, в ноги паду – пусть даст возможность деньгу заработать. А ты жди меня. Заработаю – землю здесь куплю да дом поставлю. Тогда и свататься приду.

Дала ему Агафья год сроку. Что уж он делал, как изворачивался, а только скопил деньгу на кусок земли. Плохонький – купец ему землю промеж других домов выделил, где дорога к реке была, да соседей потеснил маленько. Ну, Захар на то согласился – зато дешево. Прикупил, да свататься пошел.

Кузьма совсем не рад такому зятю оказался – не для того дочь растил, чтобы чуть не за нищего отдавать. Но девка в позу встала – или он, или монастырь. Никто другой мне не надобен. Выбирай, мол, батюшка.

Ну, батюшка в затылке-то почесал, да смирился – уж лучше так, чем девка в монастыре пропадать станет. Только условие зятю будущему поставил – дом быть должон, куда жену привесть надо, амбар да сарай для скотины. Не исполнит того за год – и девку другому отдаст.

Усмехнулся Захар, да рукава засучил. За год и дом отстроил, и амбар с сараем, погреб выкопал да по зиме льдом забил. Еще и деньгу прикопить сумел и с купцом договориться, чтоб поля ему дал под посевы, да покос выделил – он-де опосля их выкупит.

Кузьма усилия зятя оценил, зауважал парня. Отдал за него Агафью. И приданное за девкой неплохое дал – видел, что зять то по ветру не пустит.

Стали они жить да детей рожать. Первых-то двух Агафья ему сынов родила. Опосля дочь. А потом помер у них младенчик. А после еще троих девок народила. Да в тот год, аккурат за месяц, как беде случиться, и седьмого, сына долгожданного, родила. Нюрка-то пятой у них была. Потому и досмотр за ней послабже был – и поменьше дите имеется, и мала еще, чтоб спрашивать-то с нее.

Потому и на дружбу ее с Аринкой сквозь пальцы смотрели – бегает, и пускай бегает. И польза от того была – с утра-то девка дома, с делами помогает, да и на закате – тоже уже дома, а значит, и полить, и со скотиной поможет. А то и вовсе никуда не ходила. Да и с Левонихой лучше дружбу водить – за внучкой-то она души не чаяла. Да и потом, когда Аринка вырастет – тоже с колдовкой будущей ругаться не след. В общем, со всех сторон хорошо. Потому, глядя на играющих возле дуба девочек, Захар довольно оглаживал бороду.

Два года так-то прошло. Нюрке уж семь лет сполнилось, Аринке, значит, шесть. Аринка к тому времени уж почти и гулять не ходила, дома все сидела. Да серьезная стала не по годам.

Так глянешь на нее – девчонка и девчонка, черненькая, смугленькая, две косицы, ножки – палочки, ручки – веточки. Только то, что хороша – глаз не отвесть. А росточком махонькая, да складненькая вся.

А чуть внимательнее посмотришь – и страшно становится. Взгляд-то у ей не детский. Смотрит внимательно, цепко. Уставит свои глазищи черные – и не моргнет. Прямо в душу заглядывает. Да и не улыбалась никогда. Так, уголки губ чуть поднимет насмешливо, ежели не по ней что, головку вбок склонит, и стоит молча, смотрит. Ждет, значит. Взрослые мужики под ее взглядом потом обливаться начинали. А ведь дитя еще совсем. Всю деревню лихорадило – а что станется, когда девка в силу-то войдет, ежели уже сейчас всех в кулаке держит – никто ей, окромя бабки, и слово поперек сказать не может.

А лето то жаркое было. Ребятня вся на речке да в пруду сидела, только головы из воды торчали. Нюрка тоже то и дело на речку купаться бегала – одна или с сестрами.

Аринка только завистливо вздыхала, видя ее мокрые волосы и бодрый вид. Сама-то девочка на речку не ходила – бабка еще о том годе запретила напрочь к реке приближаться. А тайком не выйдет – привязка у нее на Аринку была, всегда Левониха знала, где девочка, и что чувствует.

А на речку хотелось… Сильно. И стала Аринка просить бабку, чтоб та ее научила привязку ставить. Вроде и тренироваться есть на ком – Нюрка-то на все согласная. Бабка поворчала, но учить начала – а чего и не поучить, ежели девка и сама просит, и как губка, все впитывает. Научила.