Кай Вэрди - Домик в деревне

Как подрастать Аринка стала, стало понятно, что тоже колдовкой будет. И, как и бабка, в обиду себя не даст. Года четыре тогда ей исполнилось уже. Играли они с ребятами в салки. И Гришка, мальчишка один, водил. А постарше был года на два. Конечно, догнал малую быстро, и то ли силы не рассчитал, то ли специально так сильно толкнул, но Аринка упала. Сильно. Разбила коленки, руки в кровь ободрала, да и носом хорошо приложилась. Встала, а не плачет. Брови на переносице сдвинула, глазами сверкнула, руку правую сбоку чуть приподняла, вроде как ждет чего – ей прутик в руку-то и прилетел.

Аринка на Гришку смотрит, глаз не сводит, а он стоит как вкопанный. Она обошла вкруг него, прутиком по земле ведет, а сама глаз от Гришки не отводит. Даж не моргнула ни разу. И молчит. А как сомкнулся круг, что прутик в пыли оставлял, вспыхнула черта пламенем.

Гришка орет не своим голосом, мечется в круге том, а выйти за него не может. Ребята испугались, шарахнулись в ужасе, а она стоит, смотрит на него и улыбается. А в глазах пламя танцует…

Тут и Левониха прибежала. Встала сбоку от Аринки, взглянула на это безобразие, и спокойно так ей говорит:

– Сильна. Молодец. А двоих удержишь?

– А боле никто не виноват, – а голос глухой, низкий, словно и не девчушка четырёхлетняя произносит.

– Замуж собралася?

– Куды?

– Ну какжеть? Кровь от мужеска пола старше себя через боль на землю сронила, виновника споймала, в оборот взяла. Осталося приворот произнести – и вот он, готов под венец. Только что ты с им делать-то станешь, ась? Ты пламя-то прими, не то, неровен час, взаправду хомут на себя наденешь.

– Нет.

– А коли нет, тогда держи, покуда не упадешь. Только запомни крепко, Арина: силой я делиться не стану. Выгоришь вся – знать, так тому и быть. Кровушку-то матери-земле отдала, а она сил на огонь не даст.

Вздохнула Аринка, брови еще больше сдвинула – пламя стихло почти, но не погасло. Подошла к воющему от страха Гришке:

– Проси у меня прощенья за то, что пихнул.

А Гришка приметил, что пламя и до колен не достает, и давай по новой внутри круга-то метаться – выбраться хочет.

– Чаво сигаешь, козел будто? Смог обиду причинить, а ответ за то держать не хочешь? – склонив головку на сторону, с интересом спросила Аринка.

– Прости, что пиханул тебя! Отпусти! – не своим голосом взвыл Гришка.

– Да я и не держу тебя. Ступай, куды хошь, – поворачиваясь к нему спиной, спокойно сказала девочка, и тут же огонь погас, как не было. Даже следа на земле не осталось.

Перепуганный Гришка выскочил из круга как ошпаренный, и, подтягивая сползающие, промокшие штаны, издалека погрозил девочке кулаком. Остальные ребята тоже прыснули врассыпную.

С того дня Аринку все сторониться стали. Играть с собой боле не звали, убегали от нее. Одна только Нюрка Игнатова, годом старше, по-прежнему гулять ее звала, да ходила за ней везде хвостиком.

Дети то приметили, и Нюрке тоже солоно пришлось. Попервой-то только убегали от них обоих, да просто Нюрку гнали прочь, когда одна, без Аринки приходила, но вскоре стали в нее камешками кидаться, прогоняя. С каждым разом камешки становились все крупнее. Девочка раз стерпела, второй, но, когда ей больно попали в спину довольно увесистым камнем, развернулась, схватив палку, и угрожающе замахнулась на ватагу ребят, гнавшихся за ней:

– Ща как дам больно! Надоели уже!

– Не пугай, пуганые! – старший, лет семи-восьми лохматый пацаненок в коротких, разлохмаченных снизу штанах, державшихся на веревке, утер нос рукавом. Явно побаиваясь, переступил в пыли с ноги на ногу босыми ногами, но все же крикнул Нюрке: – Ты почто с этой ведьмачкой малой водишься?! Совсем дурная, да?!

– Сами вы дурные!

– С печи головой вниз не падала? – отозвался другой мальчишка. – Ишь удумала – с колдовкой водиться!

– Ее Аринкой звать! – выкрикнула в запале Нюрка, вновь замахиваясь палкой.

– Не водись с ней! Она колдовка! Она Гришку чуть не спалила! – выкрикнула из-за спин мальчишек девочка.

– Спужались, да? – засмеялась Нюрка. – А ты не обидь, и бояться нечего! Пошто он пиханул ее так? Вот и поделом ему! Чай, неповадно боле будет!

– Ах ты, колдовкина хвостяра! Бей ее, ребята!

В Нюрку полетели камни. Девочка попыталась защищаться палкой, но довольно крупный камень попал ей в голову, пробив ее до крови, и Нюрка упала. Обрадовавшись, что добыча более не опасна, нападавшие, набрав камней покрупнее, принялись с силой кидать их в плачущую девочку, свернувшуюся в пыльный комочек на дороге и прикрывавшую руками голову.