Кай Вэрди - Домик в деревне

– Все.

– Все запомнил?

– Да.

– Еще одно запомни. Ежели кто подглядывать станет, да мешать мне вознамерится – оба помрете – и Маринка твоя, и ты. Понял ли?

– Понял, Левания. Никто тебе мешать не станет, подними Маринку.

Как Леваниха сказала, так по ее слову и вышло. Собрал Мирон всех детей, да увел их к куму ночевать. И образа туда же снес, все до единого. Вернувшись утром, увидел – спит Маринка. Да не как в последние дни, а хорошо, крепко спит. Будить не стал. Детей у кума оставил, чтоб не разбудили мать ненароком. Три дня спала. А на четвертый день встала Маринка, здоровая, будто и не болела вовсе. А корова в тот же день с утра дохлая в стойле лежала.

С того раза стали к Левонихе деревенские ходить, как край наступит. Та не отказывала. Лечить людей лечила, только цену брала. Так и жить стали. Привыкли к ней люди. Обижать ее и не пытались – боялись. Любить не любили, но жили. Мужа у нее не было, детей тоже. Старая она уж была, когда вдруг пропала в одно полнолуние. По обычаю своему, лошадью-то обернулась да поскакала куда-то. А обратно и не вернулась. Не было ее всю зиму, а весной пришла с девчонкой махонькой, лет двух…

– Мам, мааам! Смотри, как я сейчас прыгну! – Настя стояла на крыше детского домика перед большим сугробом, в котором они с Лерой недавно выкопали пещеру, а Лера с хитрым видом выглядывала из ямы в снегу. Когда обе матери обернулись, Настя с веселым визгом сиганула вниз. Девушки только и успели охнуть. Сугроб рухнул под весом девочки, погребая под собой и ту, что хихикала внутри.

Юля с Катей кинулись к детям. Снега было много, очень, и откопать детей, особенно ту, что сидела в пещерке, оказалось не просто. Вытянув перепуганную Настю, не ожидавшую того, что сугроб провалится, девушки вдвоем принялись откапывать Леру. Достали! Ощупав ребенка и убедившись, что девочка цела, Катя принялась отчитывать свою Настю за ее выходку, пока Юля успокаивала ревущую в два ручья Лерку.

– Ты что, не понимаешь, что так делать нельзя? Ты же знала, что Лера там. Зачем прыгала?

– Мам, нет! Лера вон там стояла, возле дерева!

– Настя, прекрати! Мы прекрасно видели, что Лера сидела в пещере! Ты еще и врать будешь? Ну дома ты получишь у меня! – отряхивала она вещи дочери от налипшего снега, да так грубо, словно уже наказывала.

– Мам, Леры там не было… правда, – всхлипнула Настя, – она там стояла… – и начала плакать.

– А кого мы откапывали тогда, а? Врушка! Как тебе не стыдно! – Катя была очень зла. От перенесенного страха за детей ее губы дрожали.

Юля, держа Леру за руку, подошла к ним.

– Кать, да ладно тебе, успокойся. Ну прыгнула и прыгнула. Она ребенок, тем более что мы сами им разрешали раньше прыгать с той крыши в сугроб.

– Тогда там пещеры не было! И надо головой думать о последствиях! – Катя никак не могла остановиться.

– Успокойся, все нормально. Смотри, они уже обнимаются! – улыбнулась Юля, указывая на детей.

Катя нервно выдохнула.

– Мам, мы пойдем с горки кататься, можно? – виновато глядя на мать, спросила Лера.

– Настя! – погрозила та дочке кулаком. – Смотри у меня! Гляди, куда едешь!

Но девчонки ее уже и не слышали. Они, звонко смеясь, прыгая через комья снега, бежали к вожделенной конструкции.

Катя покачала головой, но по лицу девушки было видно, что она наконец-то успокоилась.

– Видела она у дерева… – тихо, себе под нос, пробормотала Катя, – точно черти балуют, – и перекрестилась.

– Ой, Кать! У вас тут воздух, что ли, такой? Вашим предкам ведьмы чудились в любовницах хозяйских, а тебе черти мерещатся! – расхохоталась Юля.

– Юль, вот ты неверующая совсем! Нельзя же так. Ну неужели тебе совсем не страшно? – Катя тут же переключилась с детей на тему проклятого дома.

– Ну вот ни капельки! – улыбнулась Юля. – Хочешь, я тебе расскажу сейчас, что на самом деле тогда было? – она с хитринкой взглянула на подругу. – Купец ваш встретил девчонку, влюбился в нее, а так как был женат, отстроил ей дом в деревне и поселил там. Приезжал он к ней раз в месяц, в полнолуние. Просто договариваться так легче – телефонов-то не было. Естественно, ночами. Встречались в соседнем лесочке. А ездил он на белой лошади. И чтобы лошадь не мешала и не мучилась, отпускал ее по полям побегать, а сам с любушкой миловался. Он ее и кормил и содержал. А по поводу мужиков… Просто слышала она все эти разговоры. А жить-то хотелось. Смелой девчонка оказалась, смогла за себя постоять. Смекнула, что ее боятся, и фантазия у народа богатая, вот и сыграла на этом. А ваши и повелись. Молодец Левония, обеспечила себе жизнь спокойную. А деревенские уже и легенду целую придумали, – засмеялась Юля.