Алексей Мельников - Последний портрет

– А разве великие художники были форматом? Вспомни классиков.

– Знаю, но даже если у меня есть талант, неформальное искусство не накормит меня, не даст жилье… – Артем сделал еще один глоток, он ощутил, как теплый виски разливается по горлу и опускается вниз.

– Теперь тебе не придется об этом переживать. Давай, откладывай свою тарелку в сторону, я не могу смотреть, как ты переживаешь.

Артем послушно сдвинул тарелку в сторону. Алиса опустила руку в свою сумку и достала из нее пакет документов. Художник внимательно смотрел за ее действиями. Перед ним один за другим ложились странные договора, он слышал о подобных, но никогда бы не подумал, что они окажутся под его рукой.

– Все это мне необходимо прочесть за вечер? – Его глаза расширились, когда хозяйка положила перед ним последнюю стопку бумаг. – Я даже…

– Тут половина твоих, половина моих. Подписи моего мужа и мои уже проставлены. Для мотивации можешь прочесть статьи с поощрениями, затем устно обговорим мои требования, и я дам тебе день, чтобы ты все обдумал. – Ее ладонь слегка хлопнула по столу, – но, твой ответ мне нужен уже сегодня, если ты откажешься, то больше ни одна галерея не примет твои художества. – Ее улыбка чуть криво отобразилась на лице, – шучу.

– Когда я сюда ехал, предчувствовал, что у меня не будет выбора, – его лицо посерело, глаза бегали по строчкам в поисках выгоды, – помоги мне.

– Давай сюда, – она повернула к себе стопку бумаг и тут же остановила палец на одном из пунктов, – сразу хочу тебя обрадовать и предупредить, некоторые пункты в моем и твоем договоре будут различать, например, этот.

– Это же самый центр города.

– Да, но в моем договоре, твоя квартира находится на окраине. – Она закурила, – ни в коем случае, ты меня слышишь, об этом не должен узнать мой муж.

– Почему? – Артему стало не по себе, ему все больше казалось, что его втягивают в семейные разборки.

– Буду с тобой честна, – тонкая струйка дыма коснулась его лица, – последнее время у меня с мужем появились некоторые разногласия, касательно галереи и картин моего дяди. В том числе, он не очень доволен, что я хочу работать с тобой. А ты будешь в соседнем доме от нас.

– Если честно, я обеспокоен.

– Не стоит беспокоится, с ним я все улажу. Главное, постарайся говорить с ним, как можно меньше. Он считает себя большим боссом, а ты обычный художник, которого курирует его жена, так будь незаметным. Я создам на первое время образ голодного, бедного творца. Но только на время. – Ее улыбка стала загадочной. Зал прекратил шумные обсуждения, словно прислушиваясь к их разговору. Алиса резко развернулась в сторону кухню, – Николай, подойди сюда.

Казалось, что ее голос еще звучал, а официант уже стоял перед ней. Хозяйка что-то шепнула ему на ухо. Он встрепенулся, сделал жест рукой, и тишину заполнила музыка.

Она очень редко так на меня смотрела, первый раз был, когда у нас сорвался отпуск и пропали дорогие билеты. Мне тогда пришлось ехать к матери, подозрение на сердце, к счастью тогда все обошлось, но Алиса долго мне напоминала об этом.

На этот раз, она прекрасно знала, каково мое отношение к новому художнику и к ее последним идеям. Ее взгляд предвещал серьезный разговор. Я прошел мимо, словно мне наплевать на их беседу, по факту, это и было так. Они обсуждали сделку, а я в ней лишь владелец галереи, а она его куратор.

Перед тем, как покинуть выставку, я заглянул в бар, бармен с улыбкой мне вручил бутылку виски. Хотелось напиться, я уже знал, что дома буду категоричен, мой ответ по поводу Артема: «нет».

Когда я вышел на улицу, дождь закончился, а перед входом стояло такси. Я открыл бутылку, пробка предательски выскользнула из руки и укатила в темноту. Всю дорогу мне пришлось держать бутылку на весу, но к концу поездки, половина ее содержимого уже бултыхалась во мне. Подъехав к своей квартире, я развернул такси в сторону поликлиники.

Больше всего год назад досталось не мне, больше всего пришлось пережить моему другу Сане. Призраки не любят, когда пытаются менять их мир, я уже знал об этом, но не успел ничего предпринять. Мой друг лежал в платной палате с лучшим оборудованием, поначалу помогал его отец, но когда мои дела пошли в гору, я полностью забрал на себя ответственность. Он пострадал, помогая мне. К тому же у его отца начались проблемы с Налоговой, по этой же причине пришлось оставить Саню в государственной больнице.

Саня единственный друг, с которым я мог поделиться всеми своими болями и трудностями, но сейчас он был прикован к постели. Врачи говорили, что шансы пятьдесят на пятьдесят, что он останется жив, и такое же предположение о том, будет ли он ходить. Надеюсь, он хотя бы меня слышал. Уже не первый, когда я приезжал к нему и просил безмолвной помощи, для меня он стал кем-то вроде талисмана, я продолжал верить, что если поговорю с ним, то мы обязательно найдем выход.