Макс - Гибель распределительного мира

Я осматривал поверхность воды, но ничего не видел. Душа ушла в пятки. Я подбежал ближе и только тогда понял, что Машку отнесло вниз по течению, она барахталась, словно сопротивляясь подводному чудищу, пытающемуся утянуть её на глубину.

– Помоги, я… ― вновь крикнула она, скрывшись под водой.

Но тело меня не слушалось, вместо того, чтобы плыть, я стоял как вкопанный, наблюдая за тем, как тонет моя любимая.

Благо по другому берегу шла пара, мужчина с женщиной. Увидев, что происходит, мужик, не растерявшись, тут же бросился в воду, а спустя минуту Машка была на берегу. Она была в сознании, но ужасно напугана. Они вылезли на мою сторону берега, но ниже по течению. Я смотрел на них, а в моей голове нечто злобно улыбалось, заходя обратно в свою комнату, тем самым, возвращая мне контроль над моим же телом.

– Машенька, ты в порядке? ― спросил я дрожащим голосом, подбегая к ним.

Она наградила меня презрительным взглядом. От него мое сердце буквально разорвалось на части.

– Ты, трус, почему ты не спас меня?! ― Влепив мне пощечину, она вся в слезах побежала к своим вещам.

– Рыбацкая сетка, какой только дурак ее тут поставил, ― сказал мужик, выводя меня из ступора.

– Что?

– Сетка, она в сетке запуталась, но ты не переживай ничего бы с ней не случилось, считай сама выплыла.

– Спасибо вам большое, ― мы пожали руки, и мужчина поплыл обратно к своей спутнице на противоположный берег. А я поплелся за Машкой.

Я пытался ей объяснить, что со мной происходит. Но она считала все это отмазками, что я просто не могу признать, что струсил. К тому же тело меня подводило все чаще. К примеру, по той же причине мне не удалось прийти на ее день рождения, просто сидел на диване и не мог встать.

В итоге к моему отъезду в Москву наши отношения накалились настолько, что мы не сказали на прощанье друг другу ничего. Она пришла на станцию проводить меня, но не подошла, а осталась на расстоянии. Лишь смотрела своим печальными и одновременно красивыми глазами. Взгляд этот запечатлелся в моей памяти навсегда. Если до него у меня была надежда, что я еще вернусь, и все наладится, то теперь пути назад не было.

Стоило Степе открыть дверь, как голова стала разрываться от боли. Казалось, нечто живущее в черепушке проснулось и жаждало действовать, хотя со времени его переезда в Москву, он уже и забыл о комнате с демоном, находящимся за дверью, которая то не подавала признаков жизни, то приоткрывалась, портя ему жизнь.

– Прочь! Оставь меня в покое! ― кричал он, ввалившись в следующий вагон.

Ноги подкашивались, а в глазах двоилось. При этом пассажиры не обращали на Степу совершенно никого внимания. Из-за сильной головной боли он не сразу понял, что они все до единого были без сознания.

Поезд начал снижать скорость, хоть торможение было не резким, но и его хватило, чтобы Степа качнулся и упал спиной на пол.

Перед глазами все плыло, когда из динамиков, все тот же паршивый голос, произнес: "Рижская".

Раздался уже привычный скрежет открывающихся дверей, Степа вертел головой в надежде, что это спасатели, люди, что за ними пришли. Но двери в его вагоне были закрыты, а за окнами сгущалась тьма.

«А как же звук, я ведь слышал», ― пытался он, что-либо понять. До тех пор, пока до его слуха из глубины станции не донеслись звуки шагов. В окружающей тишине он был особенно отчетливый. Кто-то в тяжелых ботинках медленно приближался к стоящему поезду.

– Слав, ты чего-нибудь видишь? Кто это? ― крикнул Степа, в соседний вагон.

– Не пойму, вроде как я что-то вижу.

В следующий момент раздался оглушительный выстрел, который словно раскат грома эхом разлетелся по станции.

– Слав, ты жив!? ― через эхо выстрела крикнул Степа.

Но в ответ была лишь тишина. С трудом приняв сидячее положение и смотря в меж вагонный проход, через который он прошёл пару минут назад. Степа ждал, что произойдет дальше. Он смотрел, не моргая, но человек перед ним возник так неожиданно, что он подпрыгнул на своей пятой точке.

– Кто вы, что вам надо? ― обратился Степа с дрожью в голосе к незнакомцу, который стоял перед ним и своим видом вызывал у Степы трепет. Высокий настолько, что ему приходилось сильно подгибать ноги, чтобы войти в поезд, но при этом он был далеко не худым, как это часто бывает, а с весьма развитой мускулатурой. На ногах надеты тяжелые армейские ботинки с усиленными металлическими носками, которые дополняли такие же армейские штаны цвета хаки. А вот майка была спортивная, баскетбольная с известной фамилией на спине «Джордан». Но больше Степу пугало огромное устройство у него в руке, чем-то отдаленно напоминавшее револьвер большого калибра.