Татьяна Шишимер - Обманувшие смерть

– Лора, скажи, почему все слуги разбежались с приездом дедушки? Почему ты уходишь?

Она вытаращила на меня глаза и задрожала.

– Я…боюсь их! Его и молодого господина…

– Карла?! – удивилась я. Она еще что-то хотела сказать, но ее перебил вошедший кузен.

– Доброе утро, сестренка, почему ты такая грустная?

В тот момент я ужаснулась перемене, которая произошла в нем. Эта фраза, которую он, очевидно, хотел произнести весело, прозвучала не так. Интонация осталась задуманная, но вот выражение лица его в тот момент было каменным. Такого с ним раньше не было. Но, в туже секунду лицо кузена осветила искренняя улыбка и я уже начала сомневаться, был ли странный момент, или мне показалось?

Он поцеловал меня в щеку, обошел стол и сел напротив.

– Лю, почему у тебя красные глаза?

– Я плохо спала.

Пока Лора накрывала ему, Карл сверлил ее таким незнакомым мне взглядом, что, казалось, воздух вибрирует от него. Да, именно взгляд! Что-то изменилось в нем. И тут я поняла, в чем дело! Его серые, блестящие глаза, стали почти прозрачными! Я так увлеклась изучением Карла, что не заметила, как он заметил это.

– Лю, что случилось? Почему ты буквально пялишься на меня?

– Нет, Карл, все в порядке. Я просто соскучилась. Ты так вырос и … изменился.

– Я тоже скучал по тебе, солнышко.

Завтрак проходил в молчании. Я плохо себя чувствовала. Мне кусок в горло не лез, из головы не выходил вчерашний разговор. Было ясно, что мама уедет, дедушка слов на ветер не бросал. Вопрос только куда и когда она мне об этом скажет.

Зашла Лора.

– Княгиня просила вас подняться к ней.

Мое сердце сильно забилось – «значит, сегодня».

Лора посмотрела на Карла.

– Вы не буде завтракать?

Перед ним действительно стояла совершенно нетронутая порция.

– Спасибо, я не голоден.

– Я тоже. – С этими словами я отодвинула от себя тарелку.

Карл вопросительно поднял бровь, но я не прореагировала на это, сжала в руке салфетку, резко встала и направилась к лестнице – «пора».

Когда я вошла в комнату, мама стояла возле окна. В помещении царил мягкий полумрак. Она обернулась и ласково посмотрела на меня своими большими, печальными глазами.

– Ты звала меня, мама?

– Да, Люсьена, садись, мне нужно с тобой поговорить.

Я послушно села в кресло. Слезы сами стали наворачиваться на глаза, так что пришлось сдерживать себя, чтобы не расплакаться сразу. Мама присела напротив. Я заметила, что она начала нервно перебирать в руке кончик золотисто-зеленой шали.

– Сегодня, после обеда, я должна буду уехать. Надолго…

– Но куда, мама?

– К морю, далеко. Морской воздух пойдет мне на пользу, – мама, к моему удивлению, спрятала глаза.

– Тогда я поеду с тобой! Я никогда не видела море.

– Нет, дорогая, это невозможно. Может позже. Ты нужна здесь. Так надо.

– Кому надо? – Я вскочила с кресла и подошла к окну. Сдерживать слезы уже не было мочи. – Я не хочу, чтобы ты уезжала! С кем я останусь? Слуги разбежались, а дедушка и Карл не смогут уделять мне много времени. – Я повернулась и умоляюще посмотрела на маму. – Не уезжай…Война еще идет! Это опасно!

Ее большие глаза покраснели, но подбородок оставался твердым. Видимо она хорошо подготовилась к разговору, в отличие от меня.

– Не волнуйся о моей безопасности. Здесь все под контролем. – Мать как-то нехорошо улыбнулась. – Я оставлю в доме старую служанку, с ней будет жить ее внучка – твоя ровесница. Вы подружитесь. Пойми, я обучила тебя множеству наук. Когда я уеду, твоим воспитанием и дальнейшим образованием займется дедушка.

Я кинулась к ней на шею, обняла и заплакала громче. Моя грудь разрывалась от горечи и рыданий. Я знала, что все уже решено, но не могла смириться с этим. Мама втянула воздух носом и произнесла:

– Сейчас придет дедушка. Он позже все тебе расскажет.

Не прошло и минуты, как в комнату вошел дед.

– Мадина, к отъезду все готово. Вы попрощались?

– Да.

Мама обняла меня за плечи, и мы все вышли.

Во дворе стояла коляска, запряженная четырьмя лошадями. Кучер сидел на козлах и курил. Карл ходил около куртины и, казалось, что-то внимательно там рассматривал. С появлением дедушки он отвлекся, а кучер слез с козел и стал так, чтобы между господарем и ним была коляска. Мама обняла меня и поцеловала.

– До свидания, доченька, я вернусь. Слушайся дедушку.

Она поцеловала подошедшего к ней Карла.

– До свидания, Карл.

После этого, она обняла деда и попросила его беречь нас. Эта сцена показалась мне совершенно неискренней. Я чувствовала, что между ними воцарилось неприятное напряжение. Затем мама подошла к открытой двери коляски, обернулась на мгновение и исчезла в ее темноте. Кучер закрыл дверцу, залез на козлы, куда уже сел Драган, щелкнул кнутом, и лошади тронулись, унося с собой мою дорогую мамочку. Я зарыдала и побежала в замок.