Татьяна Шишимер - Обманувшие смерть

– Конечно, нет. Как я могу на тебя сердиться?

В этот момент я чувствовал себя последней идиоткой. Как у меня язык повернулся ляпнуть такое Курту?!

Я снова обняла его и спросила.

– Так что там было во дворе?

– Уехали дружинники Штибора, Яна и Карла. Остались только мои, твои и деда. Еще приехал Раду. Дедушка, кстати, просил позвать тебя к столу.

– Так там, наверное, уже давно все едят.

– Не думаю.

Мы уже подошли к двери, когда я сказала:

– Курт, пообещай мне кое-что!

– Что?

– Что ты навсегда забудешь ту глупую чушь, которую я здесь несла. Хорошо?

– Считай, что уже забыл. И ты забудь.

Вообще-то в высшем обществе не было принято, чтобы воины ели вместе с князьями, женщинами и с господарем, а также многое другое, но в нашем замке на эти правила, видимо, всем было наплевать. Во главе длинного, широкого стола сидел дедушка. По правую руку от него – Раду, рядом был Карл. Также здесь находились Ян, Фолк и Деник. По дедушкиному распоряжению шторы снова закрыли, так что с позволения сказать завтрак проходил в полумраке. Темнота рассеивалась только зажженными свечами. В воздухе витали ароматы жареного мяса и вина. При нашем появлении оживленный разговор о предателях резко стих, что мне крайне не понравилось. Курт сел слева от дедушки, а я – рядом с Карлом. Первые минуты этот завтрак проходил в полном молчании. Особенно необычным мне показалось то, что почти все присутствующие (кроме меня) ничего не ели. Пили только вино, да то немного. Еще странно вели себя Карл и Курт. Кузен то и дело кидал на него злобные взгляды – я даже боковым зрением это умудрялась замечать. А Курт, в свою очередь, смирял ледяными очами его и легионеров, которые ежились, но молчали, не понимая, в чем дело. Так больше не могло продолжаться. Тишина давила на меня, и я обратилась к дедушке.

– Могу я узнать, в чем дело?

Дед удивленно приподнял свои густые брови. Все повернулись ко мне.

– О чем ты, Люсьена?

– О том, как вы странно приехали. Что это за балахон был на тебе надет? И почему ты скакал не на своей лошади? Может, расскажешь мне, что происходит? – Я обвела присутствующих раздраженным взглядом. Карл тихонько толкнул меня ногой под столом. Легионеры потупили глаза. Дедушка и Раду быстро переглянулись.

– Не сейчас, Люсьена. Я расскажу тебе, когда прейдет время, – таков был ответ главы семьи.

– А когда оно придет?

– Люсьена…

– Через 20, 30 лет? Может через 40? – Я говорила спокойно, но голос мой дрожал. Я уже готова была разреветься.

– Люсьена, нет причин так волноваться, – мягко сказал Раду. У него был довольно усталый вид. – Это действительно дела, так сказать, военные. Тебе не нужно забивать ими голову.

– Простите, но я, все же, хочу знать…

– Люси, пожалуйста, успокойся, – вмешался Курт. А Карл будто бы ждал этого.

– Оставь ее! – бросил он Курту.

– Не лезь не в свое дело, – ответил тот.

Карл привстал, Курт тоже. У меня сильно забилось сердце. Я не на шутку испугалась за кузена. В один момент конфликт оборвал дед. Он стукнул кулаком по столу.

– Хватит! Сядьте оба!

Мужчины сели, не переставая смотреть друг на друга. С застывшим выражением лица я сжала салфетку, молча встала, и вышла из столовой, смотря в пространство перед собой.

Когда я поднималась по каменным ступеням башенной лестницы, мне внезапно стало очень холодно, будто от стен и от пола повеяло ледяным паром. Оказавшись в комнате, я распахнула шторы еще шире, чтобы, наконец, насладиться светом. Темнота, царившая в замке круглые сутки, стала меня раздражать. Я кое-как сама разожгла почти потухший камин, села в кресло рядом с ним и попыталась унять дрожь. Только тогда я ощутила всю мощь давления последних событий на мой разум. Мне оставалось буквально несколько шагов до истерики. За окном шел дождь. Я смотрела на серый пейзаж, на хмурое небо. Что я хотела увидеть? Не знаю. Так прошло где-то два часа. Дождь кончился, сквозь туман стали пробиваться солнечные лучи, но на душе от них теплее не стало. В дверь постучали. В комнату вошел Курт. Он сел в другое кресло и сказал.

– Я знаю, как тебе тяжело. Но раз ты хочешь знать правду, то слушай. Дедушка разрешил посвятить тебя в некоторые события. – Курт не смотрел в мою сторону. Он переводил взгляд с предмета на предмет, подолгу задерживаясь на каждом. Во мне все еще тлели угольки гнева от «пожара», который случился сегодня утром. К тому же, я чувствовала, что Курт говорит об одном, а думает совсем о другом.