Татьяна Шишимер - Обманувшие смерть

Наконец, я пошла наверх, чтобы привести себя в порядок. Странно, что это сразу не пришло мне в голову, ведь мое платье было испачкано в крови. Не раздумывая даже о его стоимости, я выбросила наряд. Никакая прачка не смогла бы отстирать его для меня от запаха трагической смерти. Наедине с собой я немного перевела дух. Как ни странно, захотелось есть.

Когда я позже спустилась на кухню, там были Дарина и Деник. Пахло горячим супом, щедро сдобренным специями. Я как-то сразу заметила, что девушка нравится легионеру. Да и она улыбалась, отвечая на его вопросы. Деник спросил, поспала ли я.

– Нет, не могу. Волнуюсь за дедушку и Курта.

– Люси, с ними все будет хорошо. – С этими словами он встал и вышел. Мы остались вдвоем. Дарина устало опустилась на стул и закрыла лицо руками.

– Боже мой, как же это все ужасно! Люси, мне страшно!

Я с ней согласилась. К этому времени все произошедшее начало казаться мне кошмарным сном.

– Скажи, Люси, откуда ты узнала про нападение? – В ее больших глазах читался страх.

– Так ты же мне сама и сказала про слухи.

– Но ведь только про слухи. Как ты поняла, что опасность реальная?

– Я честно тебе говорю – не знаю. Просто когда ты упомянула про заговор, я вдруг поняла, что грядет беда.

Она хотела еще что-то сказать, но тут в кухню вошел Штибор. Он как-то помялся у двери и произнес тихо.

– Княгиня, мне нужно с вами поговорить…

– Да, конечно.

Он покосился на Дарину. Она улыбнулась и вышла. Штибор сел на стул и поднял на меня глаза. В них читались усталость и … страх.

– Вы видели среди нападавших мужчину в черном капюшоне?

– Да. Он мне показался странным и похожим на … на…

– На колдуна? Да он и был колдуном. В том-то и дело. В битве я сражался с ним и убил его. По поверью, теперь на мне будет лежать проклятье. Душа колдуна станет преследовать меня – такая незавидная участь.

– Ты точно знаешь, что это не суеверие?

– К сожалению, да.

– Но чем я могу тебе помочь? – Я сидела и не знала, как воспринимать его слова. Все это звучало бы, как сказка, если бы я сама не была колдуньей, знахаркой, и не практиковала магию. И если бы Штибор, здоровый, взрослый мужик, не смотрел на меня так серьезно.

– Когда я подъехал к мосту, вы чем-то его посыпали. И потом, перед битвой, как будто читали заклинание над нашим оружием. Клянусь, в бою меня даже не задело! Щит и меч все время оказывались там, где надо. И тогда я подумал, что слухи не врут и вы, наверное, тоже колдунья…

Ответом моим послужило молчание. В наших краях, как я уже знала, колдунов и ведьм не любили. Их боялись, их убивали, у них просили помощи. Если кому-то нужно было расправиться с недругом, достаточно было пустить про него слухи, что он занимается колдовством, водит дружбу с бесами, и все: его могли повесить или сжечь в огне собственные односельчане. Поэтому сама лезть в пекло я не собиралась, хотя и доверяла Штибору. Он, вероятно, это понял.

– Существует еще одно поверье. Если тот, кто убил колдуна, возьмет его амулет и передаст другому колдуну или колдунье, то он спасется. Душа погибшего успокоится, а его сила передастся новому хозяину. Возьмите этот амулет, княгиня, спасите меня!

– Где колдун?

Мы спускались в один из сырых подвалов. Туда легионеры пока отнесли тела погибших. Мне стало очень страшно, к горлу подкатил ком, по телу побежали мурашки.

– Простите, что приходится вам это показывать… – Штибор шел впереди и освещал нам путь.

Наконец, мы добрались до места назначения. Увиденное заставило меня остановиться. К каменным стенам были прислонены трупы, повсюду – лужи крови. Сырой, спертый, холодный воздух ударил мне в ноздри. Среди покойников я узнала дружинника, который умер у меня на руках, и сердце мое дрогнуло. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы продолжить путь, я старалась не смотреть по сторонам. Наконец, мы остановились у тела в черном балахоне. Штибор присел на корточки и взял его руку. Даже не касаясь, я чувствовала ее силу. И смерть не забрала с собой темную магию этого человека. На средний палец левой руки колдуна было надето большое серебряное кольцо с дымчатым камнем. Штибор аккуратно снял его. Когда рука мертвеца упала обратно, его капюшон съехал в сторону и обнажил бледное лицо с открытыми, остекленевшими глазами. Я вскрикнула. Мне стало плохо. Штибор подхватил меня, и понес по каменным ступеням вверх.

Я как-то оказалась в кресле в гостиной, и немного пришла в себя. Однако в носу все еще стоял запах крови, а от подвальной сырости на коже остался озноб. Я закрыла рот рукой и тяжело дышала, сдерживая тошноту, которая подкатывала при каждой мысли о мертвецах. Штибор ходил рядом и просто не знал, куда ему деться. Он явно чувствовал свою вину.