Мария А. Петрова - Настоящая фанатка. Умертви грех

Она повторяла это ему каждый вечер, что им удавалось проводить вместе. Но Дув не понимал её, он лишь снова и снова твердил, что его дом здесь. Рядом с ней.

В рождество этого же года Эбигейл не стало. Она ушла мирно в своей постели. Дув не сразу заметил, утром он подумал, что она снова проспала, и не стал беспокоить. Но вернувшись ночью обнаружил совершенно холодный очаг, промёрзлые стены и запорошенное снегом крыльцо. Ворвавшись в комнату Эбигейл, он опустился рядом с её кроватью, надеясь, что она просто спит. Но она уже не дышала. Замерла на боку, свесив руку, словно пыталась дотянуться до кого-то во сне. Дув лёг рядом на пол так, чтобы коснуться носом кончиков её пальцев. Чтобы ощутить напоследок тепло её рук. Но пальцы Эбигейл уже остыли.

***

На прощание с Эбигейл в часовне собралось много народу, но Дув предполагал, что большая часть из них пришла поглазеть на инквизитора. Его приезд, никак не связанный со смертью Эбигейл, вызвал оживление во всём городе, и маленькая часовня ломилась от напора желающих взглянуть на инквизитора хоть одним глазком. Некоторые занимали место поближе к исповедальне, в надежде получить отпущение грехов, словно чем выше сан исповедника, тем господь будет благосклонней к грешнику.

Дув занял место в первом ряду, поближе к гробу Эбигейл. Сильный и звучный голос отца Киарана отражался от стен и разносил последнюю мессу в каждый уголок часовни. Инквизитор же молчаливым наблюдателем стоял рядом. Служение окончилось быстро. Гроб подняли и понесли на погост. Дув плёлся следом, он уже давно простился с Эбигейл, женщиной, что вырастила его, последним человеком в его жизни, которого он бы мог назвать родным. Сейчас ему казалось, что вместе с ней умерло и его сердце, потому вместо горя он чувствует раздражение. Его раздражало всё: лживые слёзы людей вокруг, каменное лицо Киарана и глубокая морщина меж его нахмуренных седых бровей, важно шагающий инквизитор и разношёрстная вонючая толпа. Одна из женщин вечно пыталась прижаться к Дуву, от неё пахло особенно мерзко. Хоть её платье выглядело опрятно и пошито не под стать местным, а волосы явно укладывала служанка, окружающий её смрад гнили и смерти отталкивал, заставлял сделать шаг в сторону каждый раз, когда женщина приближалась. Её лицо перекосило так, что рот физически не мог закрыться, отчего на подбородке блестела густая бело-зелёная слюна. Один глаз полностью закрывала бровь, раздувшаяся до уродливой багряной шишки. Тонкие шрамы вокруг говорили о том, что лекари постоянно вскрывали нарост и сливали кровь, но это явно не помогало. Броские шёлковые рукава, подколотые к платью на блестящие булавки смотрелись насмешкой над уродством женщины. Будто дорогая одежда может скрыть и вонь, и косое лицо, и горб, и шаткую походку, а красивая причёска скроет выцветшие и поседевшие волосы.

Наконец женщине удалось уцепиться за руку Дува, и он не нашёл в себе сил отмахнуться от калеки. Поборов брезгливость, он позволил женщине опереться о него. Но этого ей казалось недостаточно, кривыми пальцами она впилась в его руку, придвинулась, и их лица оказались слишком близко друг к другу.

– Дув, – смрад изо рта заставил желудок мальчишки сжаться, – Дув, это я! Помоги мне! Не дай ему меня увезти!

Борясь с тошнотой, Дув не понимал ни слова, но он узнал её голос:

– Дейр… Дейрдре?

Только теперь он разглядел в изуродованном лице знакомые черты, а в волосах нашёл редкие рыжие пряди.

– После похорон он увезёт меня. Ему нравится издеваться надо мной… – Из-за кривой челюсти и недостатка зубов, Дейрдре говорила невнятно, каждое слово давалось ей с огромным трудом, слюна в уголках рта пенилась, но мольба не прекращалась:– Он убьёт меня! Дув, миленький, спаси, уговори отца Киарана, он сжалится… Он милосерден!

– Всё будет хорошо! – Дув осторожно приобнял подругу, помогая идти, его больше не заботил ни исходящий от неё запах, ни её уродливое лицо. – Я защищу тебя от него!

Похороны закончились быстро. Дув хотел сразу же уйти, но Дейрдре настояла на том, чтобы они постояли у могилы ещё немного. Отец Киаран так же не спешил, он стоял чуть поодаль, повернувшись спиной к серому камню надгробия, наблюдая за тем, как по небу беззаботно летят облака. Инквизитор, а вместе с ним и прихожане, ушли сразу, как только о крышку гроба ударился первый ком земли. Окончив работу удалились и могильщики.

Грудь Дейрдре часто поднималась от прерывистого дыхания, она изо всех сил сдерживала рыдания. Топтание на месте уже порядком утомило Дува, но он держался, понимая, как корит себя девушка за то, что не разделила последние дни жизни со своей приёмной матерью. Вскоре он услышал позади тяжёлые, но быстрые шаги. Дейрдре вздрогнула всем телом и замерла. Обернувшись Дув увидел высокого статного мужчину в камзоле и высоких начищенных сапогах.