Роман Бенц - После Второго Солнца

С раздражающим скрипом состав остановился. В это время начался обильный снегопад, который легкой пеленой прикрывал землю. Освободив рабов, цеховики вывели их в небольшой дворик, что был обнесен высокими бетонными стенами, какими были окружены основные корпуса Цеха, но здесь они были подперты изнутри стальными балками. По углам двора были установлены дозорные башни, одна из которых возвышалась у перрона, а вторая – в конце прямоугольного двора, возле главных ворот. Помимо смотровых вышек и наблюдателей во всех корпусах Цеха, на несколько километров вокруг выезжали дежурные патрули, которые разгоняли некрофагистов и ревностно охраняли границы своего «дома» от других опасностей. А также занимались поисками беглецов. Поэтому сбежать было практически невозможно, даже минуя охрану в пределах комплекса. В конце двора располагалась надшахтная постройка из темно-красного кирпича, внутри которой находилась клеть для доставки шахтеров на место работы. Также на всей территории двора располагались вентиляционные установки. Возле входа в постройку была врыта в землю квадратная доска с практически полностью выцветшим рисунком, на котором был изображен улыбчивый шахтер с инструментом и надпись: «Пятилетку в четыре года – выполним!» В отличие от всего, что было изображено на доске, надпись была достаточно отчетливо видна, как будто ее периодически подкрашивали. В самом центре двора на рельсах, ведущих из постройки, стояла тележка, из которой бригадир вынимал вещи и яростно бросал рабам, стараясь попасть в лицо. В очередной раз Владу досталась его любимая черная шапка и серый ватник с тремя пулевыми отверстиями в области груди. Получив теплую одежду вдобавок к своим бесцветным обвисшим робам, все шестеро рудокопов были вновь прикованы наручниками к стальному пруту с петлями. Подталкиваемые в спины автоматами, рабы парным строем двинулись в кирпичное помещение позади бригадира. И каждого из рабов вновь охватила тяжелая тоска, каждый из них устремил свой взор в небо, чтобы не забыть, как оно выглядит, во время безвылазной работы глубоко под землей. И эти действия считались для каждого из них важным ритуалом, сулящим возвращение на поверхность, ближе к серому холодному небу. Широкие ворота закрылись, надолго погрузив шахтеров в полумрак электрических ламп. Глаза, как обычно, долго не могли привыкнуть к темноте, а когда это произошло, то Арсений с грохотом раскрыл желтые металлические решетчатые двери грузовой клети, на которой и поднимали добытое в шахте. Усадив рабов на колени перед противоположными дверными решетками, цеховики встали по углам клети, и бригадир, нажав кнопку на панели, дернул рычаг вниз. Тряхнув корпусом, клеть, будто, как и раб, после недолгого отдыха, лениво начала ползти вниз в сопровождении режущего слух скрипа, издаваемого несмазанными катушками троса. Время от времени тусклые лампочки внутри стальной коробки притухали от перенапряжения, а иной раз сама клеть на несколько секунд останавливалась. Но все же после нескольких нажатий на кнопки, нервного дерганья рычага и ругательств Арсения продолжала свой путь рабского уныния и вечной тоски. Влад, как и обычно, во время долгого спуска смотрел прямо перед собой, сквозь щели в решетчатой двери, так как его единственным развлечением в этот момент было наблюдение за изменением цвета пород. Поначалу все было темно-коричневым, затем темно-серым с черными прожилками и коричневыми вкраплениями. После все было полностью черным. И вот спустя пятнадцать минут все пространство вокруг клети стало светло-серым, и резкий аромат сырой почвы сменился на более мягкий неописуемый запах, свойственный соли, который ощущался в легкости дыхания и приятном покалывании в горле. Здесь было прохладно, но не так как на поверхности. От подземного холода нельзя было укрыться под одеждой, он проникал всюду. Внезапно серое окружение клети исчезло, и в глаза ударила тьма пустоты, что свидетельствовало о скором завершении спуска на дно шахты. Шум изменился и начал распространяться по безграничному пространству. И вот спустя несколько минут пути во тьме клеть с грохотом ударилась дном и окончательно остановилась, погасив свои маломощные лампы.

– Ну, вот вы и дома!

Раздался казавшийся тихим после скрежета троса голос Арсения. Позади Влада загорелся свет аккумуляторной лампы в руках цеховика. Сделав несколько шагов в пустоту, рабы остановились, пока надсмотрщики занимались тем, чтобы дать освещение вокруг. В этот момент Влад, как и остальные, не мог понять, закрыты были его глаза или нет, так как в шахте стояла кромешная тьма, а цеховики с фонарями скрылись из виду. Где-то в глубине этой пустоты раздавались грубые приказы Арсения, а затем лязги и щелчки железных деталей, но вскоре и они прекратились. Спустя несколько мгновений в ушах стоял звон, из-за которого Влад не мог услышать даже тяжелого дыхания своих товарищей, с которыми соприкасался плечами. Внезапно всю тишину разорвал один из рабов, который захлебывался хриплым кашлем. От этого молодой человек вздрогнул и услышал справа от себя Серегин голос: