Роман Бенц - После Второго Солнца

Скрипучая жесткая двухъярусная кровать, клопы и спертый воздух разбудили одного из рабов. Медленно открыв глаза, он увидел в конце просторного спального помещения с низким потолком тусклый свет электрической лампы, под которой, сидя на табурете, не терял бдительности цеховик-надсмотрщик. Несмотря на глубокую ночь, охранник вел себя очень бодро. Прочищая ветошью бляху ремня, он не забывал поглядывать в сторону коек, на которых крепким сном спали рабы. После пробуждения, вновь ощутив во рту слабый привкус ржавчины, Влад очень тихо спустился со второго яруса, стараясь не скрипеть пружинами. Пытаясь не делать резких движений, дабы не давать охраннику поводов для беспокойства, раб подошел к большой металлической бочке и утолил жажду горькой водой. Оглянувшись по сторонам, человек хотел понять, сколько оставалось времени до рассвета, так как на следующее утро он должен был отправляться в шахту вновь, и для этого ему хотелось как можно дольше поспать на относительно мягкой и теплой постели. Накрывшись куском тряпки из мешковины, Влад попытался заснуть, но не мог, его терзала мысль о том, что это никогда не закончится и будет продолжаться вечно. Эти размышления наполняли его голову постоянно, и он пытался успокоить себя мыслью о том, что человек очень быстро привыкает к плохому. Но даже это не давало совершенно никакого покоя душе. Как зачастую бывает, подобные мысли утомляют, и Влад начал ощущать, как его веки тяжелеют. Одновременно он уже начинал видеть что-то во сне и в то же время слышал тяжелое дыхание спящих рабов, скрип коек и даже разговоры надсмотрщиков в конце помещения. Внезапно, вопреки всем ожиданиям, дважды раздался оглушительный сигнал из динамиков под потолком, и через несколько секунд вспыхнули желтые лампы. Испытав глубокое ощущение досады и разочарования, Влад был вынужден покинуть свою теплую постель, едва раскрыв глаза, так как за промедление охранники жестоко наказывали, считая, что агрессия и негатив к человеку продуктивно сказываются на его работе. Именно по этой причине рабам не разрешали лежать в постели после пробуждения, сидеть за столом после приема пищи и находиться в душевых больше десяти минут. Иными словами, попросту лишали людей невинных удовольствий и радостей. Это было самой незначительной проблемой рабов. Собрав свою постель в рулон и держа ее перед собой, раб должен был встать в колонну посреди зала, как и поступил Влад. С трудом держась на ногах молодой человек пребывал в строю на строго определенном месте, которому соответствовал индивидуальный номер. На внутренней стороне правого предплечья у каждого раба было выжжено клеймо Цеха, выполненное с высокой точностью и аккуратностью, чтобы без труда можно было его различить. Изображенный в анфас анатомически правильный череп без нижней челюсти, позади которого были скрещены кирка и лопата, был увенчан тремя большими буквами «ЦЕХ». Снизу, под самим черепом, уже черной краской была нанесена татуировка с индивидуальным номером.Строгой колонной рабы, некоторые даже хромая, были выведены в санитарную комнату. Затем их направили в узкое помещение, покрытое бывшим когда-то голубым кафелем, освещенное яркими лампами. В массивном прямоугольном куске бетона, покрытом тем же материалом, что и стены, было установлено по пять умывальников с зеркалами по обеим сторонам. В это помещение впускали ровно по десять человек, а также присутствовали четыре вооруженных цеховика, стоявших по углам. Находясь на мушке автомата, человек не мог думать ни о чем, кроме стрелка и гигиенических процедур, которым отводилась важная роль. Руководство Цеха понимало, что выгоднее создать рабам отчасти приемлемые условия для труда и гигиены, нежели постоянно утилизировать тела умерших, которые являлись источниками различных инфекций. На утренние гигиенические процедуры Владу, как и остальным, отводилось четыре минуты. Едва ли не спотыкаясь, Влад поспешил занять умывальник на краю кафельной конструкции и приступил к чистке зубов специальным порошком и жесткой щеткой. Умыв лицо, он нанес на него какой-то серый крем и принялся за опасную бритву, которая лежала на краю раковины, прикованная стальной нитью к рукояти. Бритье давалось очень тяжело, так как кожа Влада была облезлой из-за продолжительной работы в соляной шахте, и потому лезвие бритвы, помимо щетины, оставляло на себе кусочки сухой кожи. Худощавое лицо тяжелым взглядом карих глаз смотрело в отражение грязного треснутого зеркала на умывальнике. Нос был сломан несколько раз, а нижняя челюсть была слегка отведена вправо. Темные волосы были очень коротко острижены по правилам Цеха. Вновь испытав крайне неприязненное чувство от своей внешности, даже будучи чистым и после бритья, Влад отошел от раковины и занял свое место в колонне у выхода, дожидаясь остальных. После того как все рабы из группы привели себя в порядок, настало время обеда. В этот момент у Влада складывалось впечатление, что в столовой, в которую они вошли, было больше вооруженных охранников, чем узников. Здесь патрулировали вооруженные люди в специальной черной униформе. Команда, в которой работал Влад, занималась добычей соли в шахте. В целях безопасности и предупреждения сговоров для побега и мятежей людей из одной группы во время отдыха, приема пищи или гигиенических процедур постоянно старались разместить как можно дальше друг от друга. Многим было непонятно, для чего было необходимо это разобщение, ведь в любом случае на рабочем месте сплоченная группа смогла бы обсудить побег или мятеж. Но у руководителей этой организации были свои взгляды на управление рабами. И в этот раз Влада усадили за деревянный длинный стол посреди рабов, работавших на металлообрабатывающих станках, выжигавших кирпич и занимавшихся проведением линий электропередач на дальние рубежи Цеха. Несмотря на большое количество людей в столовой, в ней был установлен строгий порядок. Длинные деревянные столы и лавки возле них стояли на равном расстоянии друг от друга, вплоть до сантиметра, чтобы между ними смогла проехать телега с едой. Женщина в сером фартуке и белой косынке не спеша катила свою металлическую повозку в сопровождении двух цеховиков, экипированных в специальную униформу со щитками и закрытыми металлическими шлемами. Сжимая в руках короткие стальные трубы, цеховики пристально следили за тем, как женщина в косынке раздает завтраки по столам. В столовой было достаточно тихо, так как никто из рабов не смел разговаривать, однако хорошо были слышны переговоры надсмотрщиков и работников столовой. Влад долго смотрел на содержимое жестяной тарелки, прежде чем приступить к трапезе. Бесцветная каша с половинкой крохотного вареного куриного яйца, да и пара кусков черствого хлеба со сладкой водой – таков был поощрительный завтрак в жилом корпусе для рабов. Десять минут истекли, и теперь рабы всех специальностей выводились во двор длинной парной колонной, вокруг которой ходили дружинники с собаками на цепях. Влад очень сильно боялся этих животных. Приближаясь к выходу из здания, молодой человек заметил, что вне помещений стало значительно светлее, чем раньше, и в его сознание начали закрадываться различные предположения. Подождав, пока цеховики пройдут мимо него, он обернулся к шахтеру по имени Андрей.