Ирина Енц - Зов ветра

Я слегка оторопела.

– Что значит «или как»? Или друзья, или нет. Мы с Пашкой друзья. Что-то я не очень хорошо поняла тебя. Ты что, собственно, имела в виду?

Светка опять переключила свое внимание на подоконник, и промямлила, слегка покраснев.

– Ну… Я имею в виду, может у тебя на него свои виды…

До меня все еще не очень хорошо доходило. Видимо, потому что, мои мысли были сейчас заняты совершенно другим. А может, я просто не воспринимала Пашку ни в каком другом качестве, друг и все. А то, что другие женщины могут смотреть на моего друга, как на мужчину, у меня, почему-то, подобное даже в голову не приходило. И я задала глупейший вопрос.

– В каком смысле, у меня на него виды?

Светка сердито зыркнула на меня глазами.

– В каком… В каком… В самом прямом!! – Выпалила она.

И тут до меня, наконец, дошло. Я собралась рассмеяться, но, глянув на сердитое Светкино лицо, раздумала. Чего это я? У людей, может, личная жизнь налаживается. Не все же такие ненормальные, что сломя голову лезут Бог знает куда, а самое главное, Бог знает зачем. И я ответила ей с самым серьезным видом.

– Нет, Свет. Мы с Пашкой просто друзья. И никаких видов у меня на него нет. Скажу тебе больше, и никогда не было, и, надеюсь, не будет.

На какой-то момент, мой ответ вроде бы ее устроил. Она спрыгнула с подоконника, зачем-то переставила вазу с цветами на другое место. Потом, скривившись, вернула ее обратно. И по ее мятущемуся виду, я поняла, что ей хочется узнать больше о Пашке. Я с самым серьезным видом проговорила:

– Свет, Пашка прекрасный человек и в своем роде, гений. У него доброе сердце, он честный и преданный друг. Если у вас что-то получится… ну, ты понимаешь, о чем я, то я буду просто счастлива за вас обоих. И знаешь, по-моему, вы будете прекрасной парой!

Светка с затаенной надеждой посмотрела на меня.

– Ты правда так думаешь?

Со всей серьезностью, на которую я только была способна в данный момент, я ответила:

– Правда. И не сомневайся. Правда, характер у него слегка мягковат, нет в нем твердости. Но, это, скорее всего, потому что он живет с мамой. А так, лучшего мужа и пожелать нельзя.

Она довольно расплылась в улыбке.

– Ну, об этом можно не волноваться. Твердости характера мне на двоих хватит!

Вот, как раз в этом, я не сомневалась ни капельки. Кивнув ей головой, склонилась над кастрюлей, стараясь скрыть свою улыбку.

Уже все было готово, когда в прихожей раздалось шуршание. Светка кинулась встречать «Павличка», а я принялась собирать на стол. Вечером я еще планировала пойти опять в музей. Флора сказала, чтобы я пришла к закрытию, и я собиралась так и поступить. А еще, питала слабую надежду, что возможно, удастся ответить хоть на некоторые вопросы из моего, все разрастающегося списка загадок.

Поэтому, я не стала дожидаться, пока «Павличек» со Светкой наговорятся в коридоре. Разлила борщ по тарелкам, выставила сметану, порезала хлеб и гаркнула в сторону коридора:

– Люди, идите есть, борщ стынет!

И не дожидаясь ребят, уселась за стол. Время закрытия музея приближалось, а мне очень хотелось послушать, что расскажет Флора. Она обещала поведать мне «интересные вещи», которые, возможно, хоть немного, да приоткроют завесу тайны. Я торопливо ела, погруженная в свои мысли, и не заметила, когда в кухне появились Пашка со Светкой, о чем-то тихо ворковавшие, словно два голубка. Подняла голову от тарелки только тогда, когда вокруг стола загремели отодвигаемые табуретки.

Пашка смотрел на меня виноватым взглядом, словно спер у меня ночью мою любимую подушку.

– Мартышка, ты как? – Голос был жалобным.

Я, не прерывая процесса поглощения борща, подняла кверху большой палец. Проглотив последний кусок, я сорвалась из-за стола.

– Ладно, ребята, пока. Я побежала, у меня дела в музее. А вы тут чай без меня пейте.

Пашка растерянно смотрел на меня.

– Марта, какие у тебя там дела? Держалась бы ты подальше от этого музея! А то, не приведи Бог, влезешь куда-нибудь снова!

Отчаянье в его голосе говорило о том, что друг за меня волнуется. Я лихо ему подмигнула, и радостно прочирикала:

– Не волнуйся, все будет хорошо. – А про себя подумала, выскакивая за дверь: «Поздно, доктор, пить боржоми…»

Всю дорогу до музея я бежала бегом, боялась опоздать. Когда я, запыхавшись, выскочила из-за угла, то на крыльце увидела Татьяну Семеновну, запирающую двери музея на ключ. Я подскочила к ней и прерывисто заговорила:

– Простите, пожалуйста… Мы с Флорой Зигмундовной договорились о встрече в конце рабочего дня. А она что, уже ушла?