Анна Владимирова - Обещанная медведю

– Он надежный, – подыграла я, берясь за вилку. – Как ты советовала.

– Да? И что он тебе предлагает?

– Все, о чем мечтаю, конечно же. Кормежку три раза в день, защиту вот, как ты говоришь, от волкодлаков и, как выяснилось, умопомрачительный секс.

– Вот как? – вздернула она брови. – И давно ты спланировала вернуться к нему?

– Пять лет планировала, – взялась я за столовый ножик и птичью грудку со сладким соусом. – Мне надо было вырасти для него. Я этим и занималась…

– Ром, хорош врать.

Наши взгляды встретились, и мой дрогнул. В унисон звякнул нож по тарелке. Лара очень похожа на мать. И так же видела меня насквозь. И внутри снова будто слегка хрустнуло. Эти пять лет, наверное, были самыми тяжелыми в жизни. Сначала не стало мамы, потом у меня отобрали Медведя и возможность с ним видеться… и выбросили из дома как провинившуюся собаку.

– Лар, ты даже ни разу ко мне не приехала, – вдруг вырвалось у меня.

– Что? – моргнула она непонимающе.

– Как у тебя дела, спрашиваю? – откашлялась я. – Приехала бы, посидели бы на речке, поели шашлыков…

– А, – усмехнулась она снисходительно. – Ром, я замуж выхожу…

И она протянула мне руку с тонким кольцом и большим камнем в сердцевине.

– Ух ты, – даже не глянула на кольцо я. – За кого?

– Ты его не знаешь, – пожала она плечами, мечтательно улыбаясь.

Ну еще бы. Стало обидно настолько, что во рту разлилась горечь, будто мне перца подсыпали в еду.

– Все, чего бы тебе хотелось? – тихо спросила я.

– Определенно, – кивнула она уверенно.

– Так почему тогда мне нельзя? – отложила я вилку.

– В смысле?

Мечтательность слетела с ее лица, меж бровей прорезалась жесткая линия.

– Ну ты выходишь замуж. Счастлива. Почему нельзя мне?

– Ром, оборотни нам не пара.

– Почему же? Я знаю, что они берут людей в пару. А я – почти человек.

Я сама не понимала, какого черта меня несет. Ведь я не согласна с присвоением Медведя. Но вот это вот маниакальное стремление моей семьи лишать меня чего-то важного бесило. А Дарьяр был важен для меня. Тогда, пять лет назад.

– Они потом не уважают этих женщин. Я не хочу, чтобы тебе что-то грозило.

– Но не все они такие.

– Дикие – все.

– Дарьяр не такой.

– Сначала не такой, – все жестче парировала она. – А потом… Знаешь, сколько я таких дел вижу? И это учитывая, что не мой отдел этим занимается. Насилие, изъятие детей – только цветочки. Я не отдам тебя никому из них!

Я покачала головой и перевела взгляд на город. Задевали ли ее слова? Да. Боялась ли я Дарьяра? О, да. После вчерашнего – очень. Но я не верила, что он может причинить мне боль намеренно. Не могла поверить…

– Поэтому и Яворскому я тебя не отдам. С чего он решил, что может тебя защитить от прав этого отшельника?

– Не знаю, – отмахнулась я, поглощенная своими мыслями.

Каждый раз, когда мы встречались с Дарьяром, вся жизнь шла под откос. На полной скорости.

– Послушай, вернись домой.

Пришлось вынырнуть из своих проблем и взглянуть на Лару осознанно:

– Что?

– Я хочу, чтобы ты вернулась домой. – Ее голос дрожал. – И с отцом я уже говорила. Мы должны тебя защитить. Я хочу тебя защитить. – Она поднялась из-за стола и подошла ко мне, а потом вдруг присела рядом, заглядывая в глаза: – Мама говорила, что тебе надо дать свободу. Она мне это сказала той ночью, когда ее не стало…

С каждым словом сестры мне становилось трудно дышать. Я замерла с прямой спиной, будто она жгла меня огнем, и трудно было смотреть. То, что она говорила о последним словах мамы сейчас, казалось мне крайней жестокостью.

– …Но я больше так не могу.

– Не думаю, что это твое дело, – прошептала я. – У всех свой путь, это нормально…

– Приют – не твой путь. Тебя туда поселил отец.

– Выгнал.

Она прерывисто вздохнула, а за окном вдруг резко нахмурилось, и из воздуха начали закручиваться кружева серых облаков.

– Слушай, когда я выйду замуж – все изменится, – решительно заговорила Лара. – У меня появится право заявлять о своей воле. Я заберу тебя домой…

– Лара, не надо, – покосилась я на небо, сверкнувшее в этот момент так ярко, что аж в глазах зарябило, и я зажмурилась.

– Вот черт, – сдавленно ругнулась Лара. – Прости…

Да, сестренка моя в защите совсем не нуждалась. Но то, что она вдруг потеряла контроль, было странно. Неужели так переживает? Пять лет не переживала.

Додумать только у меня не вышло – затрезвонила мобилка.

– Прости, – смущенно вытащила я аппарат.