Тери Аболевич - Пять/три

– Да что с тобой такое? Ты заболел, может?

– Да мы с тобой женаты! Пойдём к поезду, пожалуйста, просто поверь! – Коля подошёл слишком близко к Лиде и попытался взять её за плечи.

Ну всё, сейчас всё дело загубит. Демьян, до того наблюдавший их разговор в сторонке, ухватил парня за локоть: «А ну, прекрати, отпугнёшь», – тихо прорычал он ему в самое ухо.

– Послушай, Коля, никуда я с тобой не пойду. И знаешь, что: на обед к нам тоже не иди, пожалуйста. Не понимаю, что с тобой творится, но ведёшь ты себя безобразно. Мне пора.

И она ушла прочь, не оборачиваясь, на ходу выбросив подаренный букет. Распростёршиеся на брусчатке цветки сейчас больше всего напоминали кучку прополотых сорняков. Коля было дёрнулся вперёд, но Демьян по-прежнему крепко держал его за локоть.

– Да стой ты! Не нужно так давить.

Парень со злой обидой вырвался из рук проводника: пусти, не побегу уж.

– Не понимаю я. Всё, что она помнит, – до моей армии. А «потом» как будто и нету. А там целая жизнь, Демьян! Целая жизнь!

Колю пришлось почти силой увести с площади и усадить на лавочку в ближайшем дворе. Он беспомощно уронил голову на руки. Вокруг никого не было, только голуби курлыкали, спрашивая друг друга о какой-нибудь голубиной ерунде.

– Я говорил, она может тебя не помнить.

– А чего тогда поле с чертополохами здесь было? Это же её память!

– Это пространство живёт своей жизнью. Мы здесь гости, но ты можешь немного влиять на происходящее. Представь, что мы в пластилиновом мире. Всё здесь – модель её жизни, но что-то простое ты можешь слепить и сам. Ты думал про чертополох – увидел поле. Она может вообще про него не знать.

– Это всё слишком уж сложно.

Демьян поморщился и стал оглядываться. Ну да, сложно, а чего он ждал? «Пришёл, увидел, победил» здесь не работает. Надо бы что-то придумать.

– Засада, – помолчав, Коля решительно хлопнул себя по коленке. – Ну не помнит она нашей жизни, ладно. Плавали, знаем, не родились же мы женатыми, в самом деле. Приглашу её в кино! Она ведь как-то меня полюбила тогда. И сейчас полюбит.

– Нет. Долго.

– А мы торопимся?

– Сердце завоёвывать нам точно некогда. Когда у времени нет сроков, как здесь, ему остаются только две формы на выбор: «сейчас» или «вечность». Вот вечности у нас нет.

Коля фыркнул и помотал головой, отчего стал похож на взбрыкнувшего коня. Он поднялся, стал оглядываться, прикидывая что-то в уме – озарило, что ли? Перешёл дорогу, потоптался, выбирая направление. Демьян продолжал сидеть на лавочке, вальяжно развалившись и наблюдая за его метаниями. Туда-сюда, туда-сюда. Давай уже, папаша, соображай. Наконец, тот сориентировался и уверенно пошагал куда-то – пришлось догонять.

Оказалось, Коля искал хозяйственный магазин. Он остановился под невзрачной вывеской и стал разглядывать витрину и всякую ерунду за ней: лампочки, инструменты, мотки верёвок. Они зашли – дверь громко проскрипела. Внутри было мало света и много хлама – на полках лежало столько добра, и всё сплошь ненужное, как в дедовском сарае. За прилавком никого не было.

– Нам нужен продавец?

Демьян осмотрелся и неуверенно покачал головой:

– Не знаю. Наверное, нет. Думаю, здесь как с тем полем – просто бери то, что тебе нужно, оно тут должно найтись.

Коля кивнул и тут же стал шариться по полкам. Вот он раздобыл три длинных одинаковых зеркальца, куски картона, пластмассовые крышечки. Он долго копался в ящиках, и, наконец, нашёл горстку цветных полупрозрачных бусинок, пуговиц, бисеринок. Но это его не устроило. Коля побродил ещё и нашёл три пустых бутылки – зелёную, синюю, красную. Он завернул их в плотную тряпицу и разбил молотком на мелкие кусочки: отлично, сойдёт.

Вооружившись ножницами и клеем, он стал мастерить. Сложил треугольничком зеркала отражениями внутрь, склеил так, что вышла труба. Сделал из картонки ещё одну трубку, круглую, вставил треугольную в неё. С одного конца закрепил прозрачное стёклышко, насыпал туда бусины и цветные осколки, сверху закрыл круглым же куском полупрозрачной пластмасски. С другого конца калейдоскопа он вклеил плотный кружок картона, проделав в нём отверстие – чтобы смотреть.

– Готово! – провозгласил Коля, показывая Демьяну свою работу. Да у этого парня талант лепить страшненькие калейдоскопы – такой же неаккуратный, как и тот, что в серванте. Обнять и плакать. Ну, что же, с другой стороны – может сработать.

Они вышли из магазина и снова отправились к автомату с газировкой. Вариантов не было – Лида могла прийти только туда, на ту полную людей и машин площадь. Коля держал калейдоскоп перед собой, как будто тот был хрупким и новорождённым. Отчасти, так и было – вместе с ним родилась слабенькая надежда на то, что Лида его вспомнит.