Тери Аболевич - Пять/три

Демьян слушал его вполуха. Нет у них времени на ностальгию, слишком уж всё в таких пространствах сумбурно. Он, конечно, как проводник понимал, что к чему. Но в мире смерти никогда нельзя быть ни в чём уверенным.

И правда – стоило им пройти дальше, к площади, как дома стали выше и как будто зашумел город. Они действительно вышли на площадь, только столичную. Здесь уже гудели и тарахтели старые машины, люди ходили по улицам. Какая-никакая, а жизнь. Странно, но запахов не было, ни одного, отчего весь город казался иллюзией. Как просто лишить веры в реальность, забрав всего одно чувство.

– Ух ты! – Коля вовсю вертел головой. – А как это нас сюда принесло? Во те на! Автомобили тоже… Те самые, прежние, как в молодости! А кто это, что за люди?

– Просто люди, – Демьян пожал плечами, – мозг запоминает каждое лицо, даже случайного прохожего. Считай, это массовка. Создают видимость реальности.

Они прошли по кромке площади, и длинный дом по правую руку как будто растворился – на его месте появилось поле. Бескрайнее поле, и всё в пушистых фиолетовых «ёжичках». Чертополох!

– Ого! – Коля аж присвистнул. – А ты говоришь, не помнит она меня. Ещё как помнит!

И он поспешил к полю, радостный, практически занырнул в него и стал срывать цветки. Демьян не возражал и ждал, пока в руках у Коли не оказалась целая охапка чертополохов.

– Я знаю, куда идти, знаю! К автомату с газировкой! Бежим!

Вот это прыть. Ладно. Прежде чем последовать за Николаем Яковлевичем (за Колей же!), Демьян сорвал один из цветков и принюхался – ничего. А чертополох вообще пахнет?

Замелькал вокруг город. Они вернулись к площади, прошли через несколько кварталов – обычные дома, обычные прохожие, обычный летний день. После очередного проулка перед ними открылась ещё одна площадь, поменьше. По центру высился обелиск, вокруг него отдыхали, болтали и смеялись люди. Здесь же топтались и курлыкали голуби. Скучно.

На той стороне площади стояло большое здание, похожее на музей или театр, с колоннами и фронтоном с какими-то статуями. У подножия его широкой лестницы женщина с тележкой продавала мороженое, а рядом стояли автоматы с газировкой. Нашли.

Коля рассеянно пригладил волосы, выдохнул, ухватился за букет чертополоха обеими руками и зашагал к автомату так, будто был немного роботом – волновался. Демьян закатил глаза – вот же люди. Волосы он приглаживает. Полчаса назад лысым был!

И вот они у большого красного автомата, такого, у которого раньше пили все из одного стакана. Только стакана почему-то не было.

Прошло минут двадцать. Вокруг так же сновали люди, Коля переминался с ноги на ногу:

– Ничего, подождём, придёт, – заверил он. Демьян лишь пожал плечами, сунул руки в карманы и стал рассматривать прохожих, чтобы хоть как-то себя развлечь. Течёт человеческая река, а ведь это даже не судьбы и не люди – просто воспоминания. Голограммы. Но бегут, деловые, как будто важные. Как будто живут. Люди…

А она всё-таки пришла.

– Коля! Неужели ты?

К автомату подошла девушка, та самая, которую Демьян видел на чёрно-белом фото в серванте: платье в горошек, длинные русые волосы, улыбается. Светлая какая-то, как будто ещё одно солнце, если бы вам не хватало того, что в небе.

– Лида, привет! – Николай Яковлевич просиял, заволновался ещё больше и торжественно вручил букет. Он смотрел на неё с такой вопрошающей надеждой, как будто любое её движение сейчас решало судьбу.

– Что это, чертополох? Вот ты странный! – засмеялась она, но букет приняла. – Погоди, а ты не должен быть в армии? Ты же ушёл служить. Стой-ка, – она нахмурилась. – Ты сбежал?

– Нет-нет, что ты, Лидочка. Я уже вернулся. Послушай, давай прогуляемся? Мне очень нужно, чтобы мы с тобой кое-куда прошли, а потом сели в поезд.

Он попытался взять её за руку, но девушка отстранилась и недоверчиво стала смотреть на своего суженого.

– Это ещё зачем? Нет, Коля, так не пойдёт. Не хочу я ни на каком поезде кататься, что за ерунда? Пойдём лучше ко мне, там мама как раз щи сварила. Расскажешь всё, она будет рада тебя повидать.

Коля вмиг погрустнел. Кажется, надежда была напрасной – чертополохового чуда не случилось.

– Лида, ты меня совсем не помнишь?

Она засмеялась – и звонкая рябь прошлась по ушам. Приятно даже.

– Как не помнить? Ты Колька, мой друг Колька. Портфель мне носил в школе. Я же сама к тебе подошла, ты чего?

– А это… всё? Школа, портфель, и всё? И про чертополох не помнишь? Мы тогда в кино пошли, а у меня денег не оказалось, и…