Михаил Бурляш - Другая жизнь. Мистика

– У тебя будет необыкновенная жизнь, малышка. Тебя будет видеть и любить вся Россия, даже тогда, когда тебя не будет на земле. Но когда тебе исполнится двадцать пять…

Он вдруг нахмурился и замолчал.

– Что? Что будет, когда мне исполнится двадцать пять? – у Веры сжалось сердце, как будто кто-то схватил его ледяной рукой. Но в эту секунду ей больше всего хотелось узнать, что собирался сказать странный господин в пенсне.

Он помедлил, но всё же ответил.

– Если ты сможешь пережить этот возраст, то будешь жить очень долго. Очень. Если сможешь… Извините, мадам.

Старик поклонился и быстрым шагом заковылял прочь. Мать перекрестила Веру и засобиралась домой.

С того дня кошмары девочке больше не снились.

*****

Когда Вере исполнилось 15, она увидела на сцене великую Комиссаржевскую и заболела театром. Зал следил за актрисой, затаив дыхание, а девушка так и вовсе как будто не дышала, не в силах оторвать глаз от изящной женской фигуры на сцене.

Дома взбудораженная спектаклем Вера никак не могла успокоиться, пересказывала матери и бабушке пьесу и изображала игру актеров. Изображала так, что обе женщины заворожено слушали, боясь пропустить малейшую интонацию. Ночью у неё вдруг резко подскочила температура, Вера проснулась и долго не могла уснуть, в каком-то полубреду повторяя реплики из спектакля, особенно запавшие ей в память. Утром мать вызвала семейного врача. Осмотрев Веру тот не нашел ничего пугающего, но счел необходимым пояснить взволнованным дамам: «Ваша девочка чересчур впечатлительна, а её организм слишком чуток к фантазиям. Ей нельзя слишком много читать и мечтать… А уж с театром будьте особенно осторожны!»

*****

В 1914 году Вера сыграла свою первую эпизодическую роль, а год спустя уже снималась в главных ролях. Кинематографические карьеры в немом кино делались быстро, но взлет Веры был стремительным даже по тогдашним меркам. Её имя будоражило зрителей, армия поклонников росла, и одним из них стал худосочный юноша с изысканной фамилией Вертинский, который привёз ей привет с фронта от мужа, да так и застрял в близком круге обожателей.

Вера поразила Вертинского не сколько своей «демонической красотой», сколько какой-то тревожной недосказанностью во взгляде огромных серых глаз. Он посвятил ей несколько песен, пара которых сделала ему имя. «Креольчика», например, сразу подхватили в московских салонах. (А шестьдесят лет спустя посвященные ей строки «Вы, кажется, потом любили португальца, А может быть с малайцем Вы ушли…» спел в уже не немом кино Высоцкий-Жеглов…)

Вере было приятно внимание Александра, и она с радостью принимала его дружбу, которую лишь однажды омрачил странный случай. Как-то Вертинский с приятелем ввалились к ней вечером. У Александра возбужденно горели глаза и прямо с порога он заявил: «Вера! Я написал новую песню… С посвящением Вам». Предвкушая приятный сюрприз, Вера усадила приятеля за рояль, а сама села на кушетку. Вертинский встал в центре комнаты, уставился в потолок и запел в свойственной ему тоскливой манере. По мере того как он пел, сердце Веры сжималось от ужаса.

Казалось, что странная песня заполонила собой всё пространство квартиры, вытеснив из неё воздух. Вера почувствовала, что задыхается, ей мерещился запах ладана и воска. Едва дождавшись, пока закончится музыка, она вскочила с кушетки и воскликнула:

– Это же песня про мёртвую!.. Вы что же, хотите, чтобы я лежала в гробу? Какой ужас, Александр! Я ведь живая! Уберите Ваше посвящение, немедленно!

– Конечно-конечно, Вера…

Вертинский сник. Он был так окрылён своей новой песней, так спешил показать Ей стихи, что ему и в голову не пришло, что песня может произвести на неё такое впечатление. Разговор не клеился, вечер был испорчен. Они с приятелем побыли ещё чуть-чуть и откланялись. Вера разволновалась. В голове проносись картины похорон, она видела себя лежащей в гробу среди белых кружев и цветов. Стало жарко. Она поднесла руки к щекам – они пылали. «Температура поднялась», поняла Вера. Открыв окна нараспашку, она почувствовала облегчение. Холодный московский воздух смахнул с её лба тяжёлые картины и развеял их над Бассманной улицей.

Конечно же, они скоро помирились и всего несколько дней спустя зажигательно отплясывали танго в клубе «Алатр», каждым своим па срывая восхищенные аплодисменты публики…