Кристофер Голден - Новые страхи

– Ты снова и снова делаешь глупейшие вещи.

До завтрака они так и добрались. По сведениям полиции, они никуда не добрались. Что-то случилось с семьей Кингов на отрезке длиной в две мили в жилом квартале между их домом и домом бабушки. Что бы то ни было, то же случилось и с семейным автомобилем. Ни родителей, ни автомобиля больше никто не видел. До сегодняшнего дня.

Ведя машину, Линдси то и дело поглядывает в зеркало. Автомобиль с «универсальным» кузовом едет следом за ней, и так близко, что, если она притормозит, он въедет ей прямо в бампер. Знает ли водитель, кто она? Хочет ли, чтобы она его заметила? Господи, уж не преследует ли он ее? Они проезжают один большой квартал за другим мимо торговых центров и бензозаправочных станций. Час пик, улицы загружены транспортом, но кажется, что машин всего две: ее и другая. Спица страха покалывает в груди, и она вдруг спохватывается, что задерживает дыхание.

Ее сумочка лежит на пассажирском сиденье справа от нее. Потянувшись к ней, Линдси достает телефон. Пальцы дрожат, она со второй попытки набирает нужный номер, звонок прошел. Отвечает оператор службы 911. Голос далекий и звучит глухо. Линдси, не расслышав приветствия в начале разговора, начинает говорить:

– Меня зовут Линдси Кинг. Еду на восток по Грэнд. Меня преследует машина. Белая с «универсальным» кузовом. Мы только что проехали…

Она ищет табличку с названием улицы, и тут оказывается, что на перекрестке проехала на красный свет. Окно пассажирского сиденья рядом с водительским темнеет, его заполняет другая машина. Пальцы роняют телефон. Она дергает руль, топает по педали тормоза, но уже поздно. Раздается пронзительный визг, который прерывается ударом металла о металл. Стекло разлетается на осколки. Удар бросает ее на дверь у водительского сиденья, и левая сторона ее тела освещается. Машина крутится на месте и останавливается. Снаружи слышны крики, но голоса звучат приглушенно. Что-то щекочет щеку. Она прикасается к этому месту, и на руке появляется ярко-красное пятно. Кровь продолжает течь. Она сбегает по лицу и скапливается в складках рубашки.

В больницу приезжает бабушка. Она сидит с Линдси, пока врач накладывает швы на рассеченный лоб, затем везет Линдси к себе домой. Муж бабушки умер три года назад. После этого Дениз продала дом, в котором вырастила сына и где с нею три года жила ее внучка, и переехала на стоянку передвижных домов-прицепов. Теперь она живет в узкой коробке, обшитой изнутри дранкой, с горшками на каждом окне, в которых густо растут полевые цветы.

Полицейский, который приходит к ним, не тот, который занимался делом родителей, когда Линдси была подростком. Глупо было бы ожидать, чтобы это был тот же. За восемь лет мир меняется.

Линдси и Дениз устраиваются на диване. Пока Линдси рассказывает, полицейский делает заметки в карманном блокноте, листки которого соединены спиралью. У него круглые глаза-пуговицы тряпичной куклы. Дениз кладет ладонь на руку Линдси. Она сухая и мягкая, как тесто. Линдси доходит в своем рассказе до того момента, когда после аварии вышла из машины и обнаружила, что автомобиль с «универсальным» кузовом исчез. Полицейский выжидает несколько тактов тишины, потом говорит:

– Почему вы уверены, что это была машина ваших родителей, а не какая-нибудь другая, похожая?

«Я просто знала», – едва не произносит Линдси.

– Я видела номерной знак.

Кивнув, он перелистывает в блокноте несколько страниц к началу.

– Так какой же это был номер?

Он записывает в блокнот. Задает ей вопросы, как ведущий в телепередаче. Она должна знать ответ, она знала его всего два часа назад. Но теперь не может вспомнить.

– Не помню, – говорит она.

Его сверкающие кукольные глаза, кажется, никогда не мигают.

– Какие-нибудь лекарства сейчас принимаете?

– Лексапро. Ативан.

– Это от тревоги?

– И от депрессии, – говорит она.

– Проходите какое-нибудь лечение?

– Нет. Сейчас нет.

Дениз стискивает руку Линдси. Этим жестом она выдает то, о чем никогда не сказала бы вслух, – она тоже не верит Линдси. Просто не верит. Эта авария – последнее событие из восьмилетней серии проявлений неприспособленности ее внучки продвигаться к жизни. Линдси не винит ее за такой вывод, равно как не винит и полицейского. Она зла лишь на себя за то, что не поняла этого раньше.

В тот день близких потеряла не только она. Дениз потеряла своего единственного сына, но нашла способ жить дальше. Сколько же жизненной энергии должно быть у человека! Бабушка стала главой семьи, взяла под крыло Линдси, заботилась о своем муже, который медленно умирал два года. Между тем, несмотря на таблетки, которые, как считалось, должны были помочь сознанию Линдси работать, она видела призраков и на перекрестке выехала на красный свет под колеса несущегося транспорта.