Эндрю Майкл Хёрли: День Дьявола

Здесь, на конечной станции железной дороги, облака низко нависали над холмами, окружавшими ряды домов и магазинчиков, дул холодный ветер, выстуживая улицы. Провинциальный городок Клисроу находился ближе всех к долине, и летом сюда приезжало немало народу поглазеть на замок или прогуляться вдоль реки, но в это время года шумные фургончики с мороженым уже исчезли, а рождественские огни еще не зажглись, и в местечке царил мрак, пропитывавший, как сырость, все вокруг.

Кэт села на скамейку, поставив свой дорожный чемоданчик на землю между ног, и подобрала лежавшую тут же рядом газету. Из заголовка на первой странице следовало, что на двоих детей в муниципальном районе Бернли напали собаки. Младшему из детей был только год. Все первую страницу газеты заполняла фотография происшествия. Как я понял, полиция предполагала, что собаки были натравлены на детей.

Не говоря ни слова, Кэт сложила газету и положила на прежнее место. Она обвела взглядом улицу и коснулась живота. Изменения понемногу становились заметны. В шесть недель он – а Кэт не сомневалась, что это будет мальчик, – был размером с горошину, но у него уже сформировались глаза, позвоночник и пухлые выросты, которым предстояло превратиться в ножки и ручки. Уже скоро она ощутит внутри легкое шевеление, а месяца через два младенец начнет заявлять о себе при помощи пяток и кулачков.

Привокзальные часы показывали, что мы прождали полчаса, и я уже был готов прогуляться до автобусной остановки, чтобы посмотреть, ходит ли еще что-нибудь до долины, но тут послышался шум мотора, и на дороге показался отцовский «Лэнд Ровер».

Блеснули фары, и машина пристроилась позади стоявших шеренгой такси. Мотор ее продолжал сотрясаться под капотом. Отец ездил на этой машине много лет, а возраст «Лэнд Ровера» превышал мой собственный. Машина выработала свой ресурс до последней капли, как те бедные ослики в Испании, отвозившие тучных туристов к Альгамбре. Треснувшая фара была заклеена скотчем, синяя краска, напоминавшая мне канцелярские шкафы, вспучилась по краям. Бережливость – суровая госпожа, и Отец, до тех пор пока ему удается чинить свою колымагу при помощи запчастей от Эббота, не станет покупать новую машину.

– Прошу прощения, – произнес он, когда я открыл заднюю дверь. – Заезжал к Хейлвуду. Ты же знаешь, что он за тип. Приходишь за чем-то одним, а он тут же пытается всучить тебе кучу всякого барахла. Места хватает?

– В самый раз, – ответил я, пристраивая свою сумку и чемоданчик Кэт посреди рассохшихся ящиков с инструментами, всяческих сапог и перчаток, пустых мешков из-под корма, цепей, канатов и прочего хлама.

И тут же всегдашняя вонь, характерная для фермы, где всегда пахло соломой и дерьмом, как непрошеный спутник, заявила о своем присутствии, но Кэт сделала вид, что не замечает ее, когда втиснулась рядом со мной, захлопнув дверь с третьего раза.

– Как поживаете, Том? – сказала она, наклоняясь вперед, чтобы пожать Отцу руку. Кэт уже разобралась в нем, хотя внешне ничем это не обнаруживала, и понимала, что он бы смутился, если бы она обняла его.

Вот такая она, Кэт. Умеет обращаться с людьми и знает, как сделать так, чтобы они не напрягались.

– Все будет нормально, если баран выздоровеет, – ответил он.

– Так он все еще болеет? – спросил я.

– Вроде бы идет на поправку, – сказал Отец. – Но пока трудно сказать. Лейт говорит, надо приглядывать за ним.

Зная Отца, я не сомневался, что он будет проверять состояние барана ежечасно.

– Мама и папа кланяются, – сказала Кэт. – Они очень огорчились, узнав о кончине Старика. На свадьбе им было так приятно с ним познакомиться и поговорить.

По правде говоря, он тогда выпил одну за другой несколько пинт и только тогда перестал дуться. А потом его уже было не остановить. Это с его подачи все распевали в два часа ночи, когда официанты уже убирали помещение. Не человек, а кремень, говорил народ. Про такого второпях не забудешь.

– Люди уходят, когда наступает их черед, – отозвался Отец. – Что тут сделаешь.

Он глянул в зеркало, и машина тронулась. Кэт посмотрела на меня. Отец повел себя точно так, как мы оба ожидали, и, должен признаться, я был этому рад. Если бы он лил слезы и был многословен, я бы растерялся.

Проехав по мосту Эдисфорд над Риббл, мы выехали на длинную прямую дорогу к долине. Осень была в самом разгаре, и на сенокосных лугах, готовых к вспашке, паслись стаи ворон. С платанов и буков с каждым порывом ветра облетало все больше листьев, стоячая вода покрылась рябью. Пашни были убраны до следующего пахотного сезона, и волнистая поверхность открытых полей [1] Система открытых полей (англ, openfieldsystem) – система землепользования в средневековой Англии, аналогичная российской чересполосице. – Примеч. пер. простиралась до самых изгородей и опушки леса.