Эндрю Майкл Хёрли: День Дьявола

– Прости, что не давала тебе покоя, – сказала она, когда мы расплачивались, выходя на последней остановке. – Мне просто хотелось узнать о нем побольше.

– Ладно, только Отца ни о чем не спрашивай, – отозвался я. – Он не станет говорить о Старике. Ему бы только поскорее покончить со всем этим.

– Знаю, – сказала Кэт. – Я уже сталкивалась с этим.

– Тут другое, – возразил я.

– Отрицание потери часто встречается, Джон, – заметила она, когда мы спустились на перрон. – Малышка Эмма Картер говорила о своем отце так, будто он жив, хотя прошло уже полгода.

Год назад у одной из девочек в детском саду умер отец, и Кэт взяла на себя заботу о семье. Она помогала с организацией похорон, от лица миссис Картер писала письма в страховую и банк и полностью погрузилась в домашние дела убитого горем семейства: следила, чтобы в доме было прибрано и все хорошо питались, выносила мусорное ведро и кормила кошек. Она пригласила Картеров на свадьбу, но для социальных мероприятий они тогда были явно не готовы, поэтому просто послали нам открытку. Это была самодельная картинка, которую почтальон доставил нам лично. Меня изобразили в виде человечка в цилиндре, а у Кэт были крылышки и нимб.

Каждый день, приходя с работы, она приносила с собой пару-тройку подарков от детей: проволочные поделки с блестками и отклеившимися в дороге кусочками свадебной фаты. Все они были более или менее одинаковыми: церковь, колокола, большое желтое солнце, – хотя в одном случае присутствовала еще плачущая девочка, а мы с Кэт держались за руки.

– Что такое? – поинтересовался я.

– О господи, это Оливия Браун, – сказала Кэт, поднимая глаза от доски, на которой она крошила лук. – Я сегодня утром полчаса убеждала ее, что ты не собираешься увезти меня от них.

Дети, особенно девочки, хотели обладать ею всецело, их притягивали ее миловидность и та сестринская привязанность, которую она проявляла к ним. У нее на коленях они плакали, об ее рукава вытирали сопливые носы, ее волосы они заплетали цепкими пальчиками в косы, в ее ладони вцеплялись, когда наступало время идти домой.

Дети чисто по наитию сразу же делали ее главной в их жизни. Вот и Грейс, хотя она была намного старше подопечных Кэт, повела себя так же на нашей свадьбе. Единственная дочь Лиз и Джеффа Дайеров и единственный ребенок в Эндландс, она немедленно цеплялась за каждого, кто проявлял к ней хотя бы чуточку внимания. Весь вечер она тенью ходила за Кэт. Они вместе танцевали и подкидывали воздушные шары, сидели рядышком, опустив соломинки в один стакан с лимонадом, а если музыка становилась слишком громкой, говорили что-то друг другу на ухо. Когда Кэт, устав от туфель, сбросила их и ее очаровательные босые ножки замелькали то там, то сям, Грейс надела туфли и ходила в них весь вечер, пока нам не пришло время отправляться в отель рядом с аэропортом, где мы остановились. И когда все вышли из «Кинг Армс» на улицу проводить нас, Грейс дольше всех махала вслед отъезжавшему такси.

– Надеюсь, она не будет слишком грустить, – заметила Кэт. – Я старалась не слишком разочаровывать ее.

– По поводу чего? – спросил я.

– Не знаю, с чего она это взяла, – сказала Кэт, – но бедняжке почему-то кажется, что теперь, когда мы поженились, мы переселимся на ферму твоего отца.

– И что ты ей сказала? – поинтересовался я.

– Что мы приедем навестить ее, как только сможем, – ответила Кэт. – А что еще я могла сказать?

– Она тебе напомнит, ты же понимаешь?

– Да я не против, – отозвалась Кэт. – Ей одиноко.

– Насколько мне известно, она не стремится что-нибудь менять, – сказал я. – И быстро расстается с друзьями.

– Она говорила мне, что ее дразнят, – возразила Кэт.

– Все так говорят.

– Она думала, что я должна родить ребенка.

– Она и сейчас так думает?

– Двоих-троих, вообще-то, – сказала Кэт.

Такси заворачивало за угол, и Кэт напоследок помахала рукой.

– Она такая лапочка, – сказала Кэт. – Я буду скучать по ней.

И действительно, она скучала по Грейс.

Из Испании Кэт отправила ей открытку, а во время долгой автобусной поездки по жаре в Гранаду она решила, что когда в следующий раз встретится с Грейс, то подарит ей медальон, который надевала на свадьбу, – тот старинный, подарок матери.

Но теперь она везла с собой в Эндландс нечто лучшее и с нетерпением ожидала, когда встретится с Грейс, чтобы рассказать новость именно ей.

Родители Кэт были в полном восторге, особенно Барбара, но я предупредил, чтобы она не ждала такой же реакции от Отца. Он не станет придумывать имя ребенку или предлагать украсить свободную комнату рисунками диких зверей.