Геннадий Калиновский - Aut viam inveniam, aut faciam. Найду дорогу или проложу ее сам

Когда мой попутчик выслушал эту печальную исповедь, его пронял такой смех, что он чуть не упал на пол. Он несколько минут не мог выдавить из себя ни слова. а только бил руками себя по коленям и время от времени вытирал слезы которые от смеха текли и текли по щекам. Насмеявшись вволю, он уже серьезно сказал мне:

– Это судьба, что ты повстречался со мной, я тебе такой роман расскажу, что никакому Толстому и не снилось. Я и сам бы не поверил, если бы мне предсказали такую судьбу. В общем, будешь моим биографом, но с условием, что кое-какие имена тебе придется придумать самому.

Рассказчиком мой попутчик, назовем его, к примеру, Александр, был непревзойденным, поэтому его рассказ я записал практически без изменений.

Когда я стал свидетелем того как на моих глазах убили человека, убили как убивают муху, случайно залетевшую в дом, не испытывая при этом никаких чувств, в моем сознании как будто сработал некий механизм, было ощущение что открылись какие то шлюзы и темное неведомое хлынуло в меня. Я не знаю, может у кого другого это было не так, может быть. Но у меня было именно так.

Это неведомое так захватило меня, что я стал задыхаться. Сердце в груди забилось сильно-сильно, казалось еще немного и грудная клетка не выдержит такого бешеного напора и порвется Липкий холодный пот стал заливать глаза, и опять —вспышка в глазах и холодная черная пустота подарила мне покой. Последним моим ощущением было ощущение что кто-то другой смотрит на мир моими глазами.

Очнулся я оттого что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза в неверном свете наступающего дня, увидел склонившуюся надо мной женщину.

– Слава богу, живой- сказала она и я узнал свою соседку-А с Михалычем то, что сделали изверги и она тихонько заплакала. Тут я заметил, что старик уже накрыт какой-то мешковиной.

– А я то думала, что они и тебя убили. Теребила-теребила тебя, а ты не отзываешся. Голова в крови.

Я рассказал ей всю историю с самого начала.

– Эх родимый, кабы я всю жизнь в травматологии санитаркой не проработала, то лежала бы в обмороке рядом с тобой. Там я и не такое видела. А у тебя видать еще и сотрясение мозга произошло.

Она помогла мне встать и осторожно поддерживая, повела домой.

– Я как услышала крики в твоей квартире, испугалась. Потом тебя увели, а квартиру бросили открытой. Я двери то закрыла, погляжу-погляжу, а тебя все нет и нет. Дай думаю схожу в гараж. Пришла а вы тут оба лежите. Я как Михалыча увидала, сразу поняла что покойник, а у тебя послушала, а сердце бьется. Давай тогда тебя в чувство приводить.

– А его жене не говорили? – спросил я.

– Нет. Я от вас не отходила, да и не знаю как сказать. Как они сына своего схоронили, у ней инсульт случился, месяц парализованная лежала, правая сторона отнялась. Боюсь как бы сейчас вообще богу душу не отдала бы -горестно сказала она.

Потихоньку добрались до дома. Старик жил в соседней пятиэтажке. На кухне его квартиры горел свет. Старушка-жена ждала своего мужа домой. Мы вошли в подъезд и позвонили в звонок его квартиры. За дверью послышались шаркающие шаги и старческий голос тихо сказал:– Коля это ты?

– Трофимовна, это я Шура, с соседнего дома, открой.

Дверь отворилась, на пороге стояла седая опрятная старушка.

– Что случилось? -она посмотрела на наши грустные лица, увидела кровь на моей голове, -А Колю не видели?

Мы стояли молча, не зная с чего начать. Наконец я собрался с силами и сказал:

– Нет больше Михалыча…

Больше я сказать ничего не успел. Старая женщина на глазах начала бледнеть и оседать на пол. Мы подхватили ее и внесли в комнату, но помочь ей было уже нельзя- она умерла. Соседка заплакала. Мне стало вообще невмоготу. Помимо ужасно болевшей головы, к горлу подкатил комок и стало трудно дышать. Кое-как я вышел из квартиры и еле-еле поплелся домой.

В квартире меня встретил полнейший разгром. Содержимое шкафов валялось на полу. Посуда была почти вся перебита. Холодный и сырой зимний ветер, залетая через разбитые окна гонял по комнатам мусор. Шторы вывалились на улицу и развевались там как флаги. Наводить порядок не было ни сил ни желания. Кое-как закрыв окна тряпками и картоном я добрался до дивана и не раздеваясь упал на него. События минувшей ночи навалились на меня и видения одно ужасней другого стремительно понеслись в моем воспаленном и сотрясенном мозгу.

Не знаю сколько я пробыл в забытьи, но пришел в себя от сильных ударов в дверь, ее по видимому решили вынести вместе с косяком. Удары сопровождались грязной бранью на русском и гортанными выкриками на чеченском. Сказать что мне было страшно это ничего не сказать. Ужас обуял меня. Я не стесняюсь в этом признаться. Страх присущ каждому нормальному человеку. Он дает ему возможность реально чувствовать окружение. и своевременно принять меры к самосохранению. Не верьте когда вам некоторые герои говорят что им неведом страх. Страха не ведают только психически больные люди. Самое главное не дать страху полностью овладеть вами, иначе ступор, паника а оттуда прямой путь к неудачам или дорога на тот свет. Мой страх меня не раз выручал, я даже научился слышать его голос. Вот и в этот раз он мне сказал: