Даниил Свиридов - Илларион

– Откуда ты знаешь?

– Ее любовник в командировке всего на неделю, а если бы она собралась полететь с ним куда-то еще, то сняла бы с моего счета деньги!

– Ты в курсе, кто ее любовник и чем он занимается?

– Ну конечно! Фейсбук из каждого сделает агента разведки! Говнюк запостил фотографии с инфой, что пробудет в Ницце неделю на каком-то слете айтишников! Какой-то пацан! Только недавно оторвал губы от мамкиной титьки, а уже со своим миллионным стартапом! Чертов задрот! – доносились сквернословия откуда-то издалека.

Пока Энрике возился на кухне по каким-то таинственным делам, Айзек решил сделать кое-что более таинственное и снял семейные фотографии Дельгадо на телефон. Только тогда он обратил внимание на маленькую собачку, присутствующую на многих фотографиях с Гаспаром, Сибиллой и ее детьми от предыдущего брака. Бежевый французский терьер с харизматичной насупившейся мордой. «Куда же подевался этот приятель?»

Грустная баллада о несправедливости и женской тирании оказалась куда короче, чем ожидал Айзек. В обвинениях, пересыпанных изысканными ругательствами, присутствовала та доля иронии, которая, словно вишенка на торте, придавала повествованию красноречивую пикантность. Качество подачи абсолютно прозаичной и достаточно избитой трагедии отдельно взятого брака было весьма достойным, вполне на уровне стендап-комика, веселящего публику нетривиальным описанием чрезмерно тривиальных вещей. Энрике просто-напросто выпускал пар. Попутно он вытягивал из слушателя подтверждение тому, что злится вовсе не на пустом месте и весь его праведный гнев имеет законные основания.

– Как так, скажи мне? Ты живешь с женщиной половину своей жизни, а потом она без всяких причин берет и бросает тебя? – негодовал страдалец. За весь разговор он неоднократно впихивал Айзеку эту мысль под разными соусами.

– Это не самое худшее, что может случиться. Существуют исходы куда более скорбные. Например, смерть любимого супруга, – в цветистом нытье Энрике образовалась брешь, и писатель моментально воспользовался ей для того, чтобы поговорить о Сибилле и Гаспаре.

– Помешаться на внешности и превратиться в бесчувственную куклу – альтернатива не очень-то заманчивая, тут с тобой не спорю, – помянув прежнюю, здравомыслящую и жизнерадостную, Сибиллу, Энрике сделал очередной глоток пива.

– Немного силикона в груди – это помешательство? Не думал, что обладатели люкс-яхт придерживаются консервативных взглядов на женскую красоту, – отмахнулся Айзек.

– Я-то? Ха! – встрепенулся Энрике. Услышав упрек в сторону своей маскулинности, он тут же со звоном отразил атаку, прикрывшись неопровержимым алиби: – Я полгода Элен уламывал на силиконовые сиськи. Согласилась, когда сказал, что полечу с ней в Камбоджу, а я ненавижу все, что связано с Азией. Эти глутаматные маньяки не умеют готовить настоящую еду…

Прежде чем он успел скатиться в тему, даже краем не затрагивающую Сибиллу, писатель упрямо вернул его обратно:

– Стоп. Где же ты тогда увидел помешательство?

– Слушай, дружище, я ни в коем случае не пытаюсь оскорбить ее или выказать неуважение. Мне кристально ясно, что ты и Сибилла…

– Нет-нет! Мне правда интересно, почему ты считаешь, что она стала помешанной на своей внешности? Раньше она такой не была?

– Нет. Иногда мне хотелось, чтобы она чуть больше внимания уделяла своей сексуальности, ведь она была женой моего родного брата, а он был видным человеком. Ее волновала внешняя привлекательность в той же степени, в какой меня волнуют президентские выборы где-нибудь в Новой Гвинее.

– Постой, там же монархия.

– Именно это я и пытаюсь сказать. Боюсь даже представить, сколько часов она проводит в спортзале каждый день…

– Сибилла не занималась спортом до гибели мужа?

– Пфф! Вот теперь я вижу, что вы и правда «едва знакомы» . Она была не из тех женщин, что пренебрегают десертом на благо фигуры, и уж точно не из тех, кто остерегается проходить слишком близко к холодильнику в поздние часы.

– Хм… – Айзек задумчиво прикусил нижнюю губу. Как-то не вязалось, что Сибилла, так помешанная на фигуре, совмещала умопомрачительные попивоны с изнурительными тренировками и спортивными диетами. За все время здесь, в Мемория Мундо, он лишь раз видел, чтобы подруга отправилась на пробежку. Слишком халатное отношение к спорту для приверженца бодибилдерской секты.

– А сколько она бегает?! Давно бы взяла призовое в марафоне!