Вадим Кучеренко - Проклятие Гермеса Трисмегиста

Ольга. (Демонстративно окидывает его оценивающим взглядом и качает головой, давая понять, что разочарована увиденным). Скажите, Родион, вам больше нечем заняться? Вы маетесь от безделья или это ваша работа?

Родион. О чем вы, Ольга Алексеевна? Поясните для непонятливых!

Ольга. Каждый раз, приходя к Сталверу Ударпятовичу, я застаю вас дома. Следовательно, делаю я вывод, либо вы хронический бездельник и живете за счет отца. Либо – жиголо.

Родион. Я как трусы без резинки. Веду свободное, ничем не обремененное существование.

Ольга. Тогда не тратьте даром времени. Мужчины подобного типа для меня не существуют.

Родион. А какие дядьки вас интересуют?

Ольга. Говоря на вашем молодежном жаргоне, хитовые и прайсовые.

Родион. Вот байда!

Ольга. Таковы все женщины! Почему я должна быть исключением? Или я уродина? А, может быть, дура?

Родион. Что ты, Оленька! Ты киска. Классная киска!

Ольга. То-то, мальчик! (Щелкает его по носу).

Родион. (Обиженным тоном). Вот измена! Какой я мальчик?! Если у меня нет бабла, это еще не повод считать меня огрызком.

Ольга. Не грузись, малыш! Круче тебя только яйца, а выше – звезды. Но я называю мальчиком любого мужчину, не способного осуществить мою мечту.

Родион. И что это за глюк? Скажи, не делай козью морду, Оля! Ну, пожалуйста!

Ольга. Хорошо, малек. (Походкой модели, идущей по подиуму, несколько раз проходит по прихожей, туда и обратно). Мой глюк, как ты, баклан, задвинул – водопады Игуасу.

Родион. Святые сосиски! Это где?

Ольга. Это в Бразилии. Ничто в мире не сравнится с ними по красоте. Представь картину: более трехсот потоков одновременно низвергаются с огромной высоты. А над ними – вечная радуга, созданная мириадами капель воды и солнцем. Я видела по телевизору.

Родион. Мне казалось, все киски мечтают о Париже.

Ольга. Увидеть Париж и умереть на вершине Эйфелевой башни? Вот это действительно полный отстой!

Родион. Но Бразилия – это так далеко! Там, наверное, живут люди-антиподы?

Ольга. Угадал, крутое яйцо! Когда у нас зима, у них – лето. Когда мы плачем, они поют. Этого достаточно, или мне продолжить?

Родион. Достаточно.

Ольга. И когда я увижу водопады Игуасу?

Родион. (Безнадежно). Вот шняга!

Ольга. Теперь понятно, почему – мальчик?

Родион. Понятно, киска.

Ольга. (Останавливается рядом с ним и кладет руки ему на плечи). Ну, не дуйся! Ты очень славный, Родион. Но больше я на эту приманку не попадусь.

Родион. А если?!

Ольга. Что – если?

Родион. Если будут водопады. Игу… Иго… Как их там?! Тогда ты изменишь свое отношение ко мне?

Ольга. Сначала пусть будут. А там посмотрим.

Родион. (Берет ее руки в свои). Оля, не уходи от ответа. Для меня это очень важно!

Ольга. (С неожиданной нежностью). Милый мой мальчик! Пожалуй, я в самом деле могла бы тебя полюбить…

Родион. Продолжай!

Ольга. (Сухо, словно опомнившись). Отпустите мои руки, Родион! Мне больно! Или я пожалуюсь вашему отцу. И он поставит вас в угол.

Родион. Ты смеешься надо мной, Оля!

Ольга. А что мне, слезы лить? Нет уж, прошли те времена. Когда-то, в один апокалипсический день, лежа на больничной койке, выпотрошенная и опустошенная, я поклялась. О, это была страшная клятва! Отныне и вовеки, сказала я самой себе, я не поверю на слово ни одному мужчине. И я не собираюсь ее нарушать. Даже ради такого славного человечка, как ты.

Родион. Смейся, смейся надо мной! Но знай – однажды все изменится.

Ольга. (Гладит его по щеке). Я буду ждать этого дня, Родион.

Родион. Оля, это правда? Так я могу надеяться?

Ольга. (Дает ему легкую пощечину). Надеяться может даже мышь в мышеловке. Вопрос, на что и как долго. Вот, например, моя надежда увидеть сегодня твоего отца. Она уже почти умерла. И как быть с этим?

Родион. (Радостно). Пойду встану на колени перед предком. Может быть, он сжалится и выпроводит своего дядька.

Ольга. А как я буду благодарна тебе за это!

Родион. Но, чур, ты идешь со мной, Оля!

Ольга. Боишься, отец навешает тебе звездюлей?

Родион. Боюсь оставлять тебя одну. А вдруг ты исчезнешь, как сон наркомана? Может быть, ты даже не женщина.

Ольга. А кто же тогда?! Вот нахал!

Родион. Я хотел сказать – не реальная женщина. Иногда мне кажется, что ты просто мой глюк.

Ольга. (Берет его за руку). Вот моя рука. Она из плоти и крови. Чувствуешь, какая теплая? Держи ее крепче. Может быть, тогда тебе удастся меня удержать.

Родион. (Целуя ее руку). Ты хочешь этого?

Ольга. О, если бы я сама знала, чего я хочу! (Отнимает свою руку и быстро идет по направлению к кабинету Голышкина).