Артем Римский - Без суда

– И мне примерно так же. Но я хотел сказать о другом: что может быть общего между, например, тобой и мной с одной стороны, и старым психом, с другой.

Наоми резко покачала головой.

– А разве здесь есть похожие персонажи? Ты обратил внимание на супругов?

– Они меня настораживают, – с улыбкой признался Сол.

– Может быть, ты их тоже, – Наоми не улыбнулась. – Жена вообще не при делах, она здесь просто за компанию, чтобы быть рядом с мужем.

– А так можно?

– Похоже, это исключение. Проблема Филиппа, похоже, именно в его Эшли.

– Вот как.

– Вот так.

– А что толстяк?

– Терренс? – Наоми улыбнулась. – Забавный персонаж. Обижается, когда его по фамилии называют.

– Фак? – Сол усмехнулся.

– Ага. Он совершенно беззлобный, хотя будет пытаться доказать тебе обратное. Не огорчай его в этом стремлении, у него что-то вроде пассивно-агрессивного расстройства личности.

– Как скажешь.

Казалось, разговор только начал принимать определенное направление, но Сол заметил, как Наоми вдруг словно выключилась. Взгляд серых глаз устремился в неизвестном направлении, стал словно усталым и безучастным, а тонкие, почти бескровные губы как будто расслабились и потеряли всякую способность к мимике. Но самым интересным было то, что не только лицо девушки вдруг перестало выражать заинтересованность, но ослаб и тот самый магнетизм ее тела. Сол тут же почувствовал к Наоми сексуальное влечение в его привычном смысле, которое было притуплено ранее той эмоциональной загадкой, которую смог загадать ему язык ее тела. Сейчас же, искоса поглядывая на эту, словно совсем другую Наоми, Сол понимал, что его шутка о том, что он хочет поцеловать ее локти, вовсе это и не шутка. Ему действительно хотелось поцеловать ее, хотелось коснуться ее бедер, легкий загар которых так приятно контрастировал с бледной кожей лица.

– Можно локоть поцеловать? – само собой вырвалось у него.

Этот вопрос, тем не менее, вывел девушку из оцепенения и заставил ее улыбнуться.

– Не придуривайся, – ответила она.

– Подумаешь еще, что я бросаю слова на ветер, – улыбнулся и Сол, и достал из кармана сигареты. – Просто ты вдруг словно отключилась. Не просто задумалась, а именно отключилась.

Наоми открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг передумала и только махнула рукой.

– Не обращай внимания, – сказала она, спустя несколько секунд.

– Ты кстати не возражаешь, что я курю? – с опозданием спросил Сол.

– Нет, – Наоми вновь резко покачала головой. – Только не делай так, как сделал при встрече.

– А как я сделал?

– Выбросил окурок в траву. Потрудись донести его до урны.

– Потружусь, если для тебя это важно.

– Спасибо. Но это должно быть важно, в первую очередь, для тебя.

Немного устыдившись Сол не нашел, что ответить и поспешил сменить тему.

– А чем ты занимаешься? Там, как ты говорила, в реальном мире.

– В реальном мире я работаю медсестрой в отделении хирургии.

– Ужасов, наверное, достаточно повидала.

– Не задумываюсь об этом.

Сол обратил внимание, что хоть Наоми и вернулась в реальность, но выглядит уставшей. Он докурил сигарету, аккуратно потушил окурок и, продолжая держать его в пальцах левой руки, встал и протянул девушке правую руку. Наоми тяжело поднялась и не сразу выпустила его руку. Солу вдруг показалось, что при контакте их рук, в нем колыхнулось какое-то давнее воспоминание. И воспоминание это несло в себе отголосок сильного морального возбуждения.

Некоторое время они шли молча.

– А в твоей профессии есть свои ужасы? – спросила вдруг девушка, и, не дождавшись ответа, продолжила: – Если ты не можешь, например, достучаться до публики, если она тебе не отвечает – это можно назвать ужасом?

– Нет, – ответил Сол и вновь замолчал, тут же проклиная себя за это. – Скорее, это неприятность, – поспешил ответить он, чтобы скрыть свое замешательство. – А настоящими ужасами, к счастью, мой род деятельности обделен.

Эта ложь далась ему с большим трудом, и он молился, чтобы Наоми сейчас не подняла взгляда и не посмотрела в его лицо, горящее от стыда, но к его счастью девушка смотрела себе под ноги. Когда Сол вернул себе самообладание, то с огорчением отметил, что, скорее всего, он действительно ее утомил. И даже знал, чем именно. Не самим разговором, а тем, что в этом разговоре преобладал пустой звон. Кто знает, может ей хотелось поделиться своим страхом с кем-то еще, кроме самого Майера, но этот кто-то оказался не совсем подходящим собеседником?