Марьяна Куприянова - Багровая связь

– Я, кстати, сильно за сегодня продвинулся.

– Да-а? И как тебе? – оживилась я.

– Запутанно. Затянуто. Непонятно.

– Конечно, это же пространственно-временной континуум, как тут можно без занудства? Ты ведь знаешь Азимова…

– Сюжет более вялый в сравнении со всем остальным, что мы с тобой у него читали.

– Погоди, в этой книге он действительно долго запрягает. Это такой сюжетный ход.

– Я никогда не научусь читать так же быстро, как ты.

– Ничего страшного. Мы же договорились читать вместе, значит, я тебя подожду, а ты старайся не отставать.

– Я стараюсь, Лиз.

– И кстати, да, по сравнению с циклом рассказов о робототехнике – не так динамично.

– Ну и я о том.

– Но все равно как же увлекательно читать о перемещениях во времени, изменениях реальности и всех этих эффектах бабочки. Это так сложно и интересно!

– Завтра-послезавтра я ее добью, обещаю. Что будем читать следующим?

– Не знаю, Кир, быть может, выберем что-то из пакета, который ты несешь.

– Не терпится увидеть, что там!

– Гречка дома вроде бы есть, давай зайдем в этот магазин за сосисками?

Кирилл старше меня на год, обучается в магистратуре заочно и работает помощником старшего архитектора на строительных объектах по всей области. Из-за должности он частенько оставляет меня, уезжая в небольшие командировки. Совсем недавно он как раз вернулся из очередного отъезда.

Едва мы вошли в квартиру, я уловила запах печеной курицы из духовки.

– Погоди-ка, – сказала я, остановившись на пороге. – Это еще что такое? Сосиски, гречка… я должна быть догадаться о подвохе!

Кирилл смущенно улыбался.

– Кир?

– Ну, на самом деле я приготовил нам ужин, но хотел сделать тебе сюрприз, поэтому…

– Неужели ты запек нам курицу по тому самому рецепту с чесноком?..

– И немного картошки.

– Подожди, я что-то упускаю, да? Это ведь не просто так?

– Не исключено.

– Ох, черт меня возьми…

Увидев на столе бутылочку любимого белого вина, я вспомнила. И, состроив умоляющую гримасу, взглянула на Кирилла.

– Прости…

– Ничего, Лиз, – улыбался Кирилл.

Он совсем не злился, потому что уже привык к моей забывчивости. Редко когда я знала, какой сегодня день недели или какое число.

– Как я могу обижаться на творческого человека, который все время витает в высоких материях? Ведь именно это мне в тебе и нравится, Лиз. Ты особенная. И я очень люблю тебя. Я не устану благодарить судьбу за встречу с тобой. С годовщиной нас.

– С годовщиной, котик.

Я прижалась к нему и поцеловала. Он был таким теплым и родным, как старый растянувшийся домашний свитер, как теплый плед у камина, только еще лучше. И рядом с ним я любила этот мир. Только рядом с ним я ощущала себя в максимально возможной зоне комфорта, что бы там ни происходило.

– Кирилл, поверить не могу, что я забыла… Именно сегодня… И голова как назло была забита совсем другими вещами… Прости меня, ты так подготовился, а я…

– Ничего страшного, дорогая. Главное, что мы вместе.

– Кирилл, как мне с тобой повезло.

– Садись за стол, я сейчас вернусь.

– Ты ведь не хочешь сказать, что помимо ужина ты подготовил еще и подарок? – спросила я вслед.

Кирилл не ответил.

– Кир, я умру от стыда, если это так. Не убивай меня.

– Иди сюда, – позвал он через время.

Глупо улыбаясь, я вошла в комнату. На пустом столе стояла старенькая советская печатная машинка. Она выглядела так, будто ее протащили сквозь временной портал прямо из пятидесятых. Не веря своим глазам, я подошла ближе и расширенными глазами смотрела на машинку. Рядом с ней лежал обычный белый лист с парой напечатанных строк.

– Ты ведь давно о ней мечтала, Лиз.

Голос Кирилла вывел меня из транса. Я закрыла лицо руками, чтобы не закричать. Эмоции переполняли меня, как никогда прежде.

– Кир, она же, наверное, жутко дорогая! Боже! Я не верю своим глазам…

– Какая разница, сколько она стоит? Восторг, который ты испытываешь сейчас – бесценен. И я счастлив, когда вижу тебя такой.

– Какой подарок, Кир, какой подарок! Не может быть! У меня своя печатная машинка! Как у многих моих любимых писателей! Мне не верится!

Кажется, что в тот момент я перешла на визг. Но это была лишь внешняя сторона меня, а нутро, гниющее нутро не могло испытывать радости. Я должна была оставаться человечной, улыбаться и смеяться, чтобы окружающие не волновались обо мне. А повод имелся.

– Я подумал, это поможет тебе преодолеть, ну… ты понимаешь, о чем я.