Sandra Lex - Сказки манящих дорог

– Хорошо поёшь, – голос незнакомца прозвучал громогласно среди образовавшейся тишины.

Все заслушались песней. Но, спустя мгновение, посыпались восторженные аплодисменты.

Кёррин изобразил скромный поклон и глотнул вина.

– Называйте меня Рэйс, – представился, наконец, собеседник. – Я младший из Ветров. А ты, должно быть, кого-то ищешь в наших краях?

Молодой бард сделал ещё пару больших глотков вина.

– Да, ищу, – грустно отозвался он, – Я ищу свою ясноглазую птицу, сокола.

Рэйс взмахнул широким рукавом:

– Ступай через перевал, там будет город. Возможно, в нём найдёшь ты ответ… Удачи. И попутного тебе ветра, Кёррин Ле Фьисс!

С первыми лучами солнца юноша отправился в путь по горной тропе. К полудню он пересёк перевал, а к вечеру достиг главных городских ворот Хитсильдора. Он был здесь когда-то, точнее, ещё не был, ведь это прошлое….

Бард прошёл по рыночной площади. Торговцы уже сворачивали свой товар. Почти в самом конце последнего ряда, где торговали всякой живностью, он заметил человека, который как раз продавал каким-то двум солдатам четырёх соколов. Кёррин поспешил к ним.

– Простите, – окликнул он уже уходящих стражников.

Те двое остановились в ожидании вопроса.

– Зачем вам эти птицы? – спросил молодой приличный незнакомец с лютней за спиной.

– Приказ госпожи! – грубо ответил тот, что был повыше.

– Велено начать подготовку к соколиной охоте, – пояснил второй.

Ле Фьисс неловко потрепал своего коня по холке, которого всё это время вёл за собой, и поинтересовался:

– А позвольте узнать, кто ваша госпожа?

Второй солдат глупо улыбнулся:

– Идёмте за нами, и сами всё узнаете! К тому же, если Вы бард, сир, то развеете скуку наших Величайших господ сегодня за ужином.

– Я согласен! – парень заинтриговано подёрнул бровью и последовал за солдатами.

Старинное поместье, в котором жили эти господа, так и называлось – Дворец Сокола. Его также вполне можно было назвать охотничьим поместьем. Здесь жили охотники. Это сразу было заметно по чучелам животных, по оленьим рогам, по шкуркам, развешанным там и сям.

В доме его встретил седовласый мужчина, разодетый в бархат и драгоценности. Он-то и был отцом той самой девушки, отцом Сан де Мор. Но тогда, в прошлом, они ещё не были знакомы, и не известно, чем всё это могло закончиться, могла ли Сан умереть на этот раз, или эта встреча была для неё спасением?

За ужином Кёррин не мог отвести взгляд от девушки в шёлковом голубом платье, ворот которого украшал коричневый стоячий воротник, переходящий в шнуровку на груди. Рукава тоже были коричневыми. Они сужались к локтю и ниже расклешались, оставляя маленькие петельки без шнуровки. Всё её одеяние было расшито золотой нитью и украшено мерцанием множества рубинов. А её глаза… Её губы… О, Боги! Это была она! Но он не знал даже, с чего начать разговор, ведь она не знала его. Бард не мог позволить себе… Он боялся… Боялся разрушить вновь столь хрупкую и самую заветную мечту. Он бы, наверное, так и продолжал глупо молчать, если б хозяин поместья не попросил его спеть.

Парень взял лютню и начал было петь, но тут вдруг голос его надломился, и рука, жёстко ударив по струнам, невольно повисла на грифе. Он не мог играть эту песню, она принадлежала будущему, или тому, чего не будет никогда…

– Почему Вы перестали петь? – тихо спросила девушка.

Ле Фьисс промолчал.

– А давайте, я буду петь, если никто не против, разумеется… А Вы подыграете мне? – предложила Сан.

– Хорошо, как пожелаете, ясноокая леди, – и пальцы барда уже застыли в ожидании, чтобы в нужный момент упасть на аккорд.

Госпожа просушила горло красным полусладким вином и запела:

Издалека приходит грусть,

Мне ветер сказку напоёт,

И потревожит сердце пусть,

Пусть это не пройдёт.

Хочу почувствовать я боль,

Хочу почувствовать любовь,

Хочу сыграть иную роль,

Где льётся в моих венах кровь.

Позволь мне быть с тобою рядом,

Пусть повенчает нас луна,

Лишь краткий миг,

Я буду рада,

Глоток пленительного сна.

Хоть я привыкла лишь играть,

Всегда привыкла быть одна,

Но сердце стало вдруг стучать,

С тобою я жива.

Разбей мой лёд на тысячу осколков,

Из тысяч вод Один есть из потоков,

Единый неземной родник,

Исток всего живого,

Так наслажденья сладок миг,

Но всё решает слово.

Пошлю я к чёрту все слова

И брошусь в неизвестность,

Быть может, там найду себя,

А может, встречу вечность.