Василий Арсеньев - Путешествие

Одному только Ивану Демидову «не сиделось на месте» (или не виселось?), и он привычно, используя поручни на стенах и отталкиваясь кончиками пальцев от любых предметов, летал из одного модуля в другой, то и дело предлагая свои услуги членам экипажа космической станции. Где-то подскажет, даст совет, в другом месте – поможет делом. Так, когда вышла из строя одна из систем жизнеобеспечения – регенерации воды из влаги, он принял деятельное участие в ремонтных работах. А однажды на пару с командиром станции даже выходил в открытый космос для производства ВКД 6 6 ВКД – внекорабельная деятельность. , связанной с обследованием прочности обшивки, что медленно, но верно разрушается под действием солнечной радиации.

Но чем бы ни занимались космонавты на борту орбитальной станции, четыре раза в день все они, включая двоих «постояльцев», собираются в помещении, называемом « космическая кухня ». Там, в специальном блоке они заливают сублимированную пищу в пластике горячей водой и помещают консервы в электрический подогреватель на полчаса.

У стола, к которому все продукты (в банках, пакетах, тюбиках) прикреплены, чтоб не улетели, завязываются оживленные разговоры. Члены экипажа станции расспрашивают своих коллег об их предстоящем полете, которому в тайне завидуют: « И почему не мне суждено ступить на поверхность красной планеты? Чем эти лучше нас?» – думает и тот, и другой. Но внешне они ничем не выдают своих мыслей: улыбаются, шутят, травят байки и смеются.

Как-то раз за обедом Махиндер, самый юный из космонавтов, который до сих пор молчал и жадно внимал тому, что говорят другие, внезапно задал вопрос:

– А что-то необычное происходило с кем-нибудь из вас?

Мгновенно в космической кухне воцарилась тишина. Пропали улыбки с лиц всех, кто был в помещении. Один из двоих «постояльцев» станции замер, не донеся до рта кусочек хлеба, что поплыл по помещению. Как и капелька сока, что выпала из тюбика его товарища, превратившись в оранжевый шарик.

Махиндер увидел некоторое замешательство среди космонавтов, которые провели на орбите не один месяц, и поспешил извиниться.

– Я что-то не то сказал?

– Что ты имеешь в виду под словом «необычное»? – переспросил с улыбкой Иван Демидов.

– Я много читал, что рассказывают те, кто побывал в космосе. О видениях, странных звуках, например.

– Мой друг, – продолжал улыбаться Иван Демидов, – человеческий организм не приспособлен к жизни в условиях невесомости, да еще этот постоянный шум на борту. Неудивительно, что некоторые наши товарищи видят или слышат что-то «необычное». На самом деле, всему есть свое объяснение…

– Хотите сказать, то, что иногда видят на орбите, глядя в иллюминатор, или слышат странные звуки – не более чем галлюцинации?

– Необязательно. Видишь ли, Махиндер, и среди наших товарищей есть те, кому нравится внимание публики. И они готовы на всё ради личного пиара, – Иван Демидов сделал паузу, вздохнув. – Но наверняка бывают и те, кто, на самом деле, видел что-то. Лично мне ничего никогда здесь на орбитальной станции не мерещилось. Может, просто потому, что я привык соблюдать режим дня, делать гимнастику и хотя бы пять часов в сутки посвящать сну.

Тогда Владислав, один из двух космонавтов со станции, нерешительно проговорил:

– Мой коллега, кажется, скептик, но здесь, на станции, действительно случается всякое…

– И с вами что-то произошло? – оживленно подхватил Махиндер.

– Ну, – запнулся Владислав, – я кое-что видел, можно сказать, необычное. Чего не мог видеть.

– И что же это?

– Землю.

– И что же в этом необычного? Мы все видим Землю, глядя в иллюминатор, – усмехнулся Иван Демидов.

– Нет, вы не поняли, я видел ее как будто вблизи. Как бы находясь у ее поверхности. Я видел свой город, свой дом и даже своих родителей, идущих по улице, – пояснил Владислав. – Я видел их так же отчетливо, вот, как сейчас, я вижу вас.

– Люди видят то, что хотят видеть, – качнул головой Иван Демидов. – Вы наверняка думаете о своем доме и своих близких, а потому и представляете себе, как они куда-то там идут…

Владислава передернуло.

– Хотите сказать, что это лишь моя фантазия?

– Я этого не утверждаю, – пожал плечами Демидов. – Но всему есть объяснение!

– Вижу, вы рационалист до мозга костей, – заговорил вдруг второй космонавт со станции, которого звали Владимиром.

– А что в этом плохого? – парировал Иван Демидов.

– Наверняка вы и в Бога не верите… – обмолвился как бы невзначай Владимир.