Irin Joki - Дом злых ведьм с холма

Иногда мне кажется, что я не знаю, кто я,

потому что тысячи персонажей говорят во мне,

и это разрывает меня на части.

Я слышу беспрестанно их голоса

и не знаю, какой из этих голосов

мой.

– Ваш отец… – доктор тревожно поглядел на меня, уголки его глаз опустились еще ниже, не предзнаменуя ничего хорошего. – Он…

Сердце мое больно сжалось, сдавленный поток дыхания вырвался из моей беспокойной груди.

– Он, к несчастью, покинул нас… – наконец закончил свою мысль доктор. Он сострадательно покачал поникшей головой, участливо похлопал меня по плечу в знак преданной поддержки и молча удалился, оставляя меня сполна вкусить печальное известие.

– Наконец-то, – зловеще ликуя, прошептал я, изо всех сил стараясь подавить победную улыбку, – старый извращенец отправится прямиком к дьяволу – туда, где ему самое место.

Широкий коридор обветшалого приюта для бедняков выглядел слишком угнетающе для такого восхитительного момента, нарушая тем самым благородное чувство торжественности от того, что зло, наконец свергнуто.

Конечно, я знал, что мой вид крайне неуместен для захудалого и отвратительного, полного притворного сострадания, места подобному этому, но я просто-напросто ничего не мог с собой поделать – радость так и переполняла меня. Оставалось лишь благодарить прекрасных богинь, за то, что так возлюбили меня, наградив чересчур миловидной и очаровательной внешностью сущего ангела! Никто из смертных и помыслить не мог, что за ужасы происходят сейчас в моей голове.

Я шел по мрачному коридору, встречая на своем пути множество работников приюта, лица которых так и говорили мне: «Нам очень жаль», «Какая трагедия», «Бедный юноша, должно быть ему так тяжело!».

«Какое счастье! – так и теплилось в моей груди. – Наконец-то я заполучу фамильный особняк Альдофин в преуютнейшем пригороде Кастонии графства Ром-Анов. Шикарное семейное гнездо, простаивавшее почем зря вот уже много лет! Я так и представлял, как увезу туда Мариэль, буду писать книги, вести хозяйство и любоваться дивными красотами местных лесков и речушек!».

– Ваш отец не оставил завещания, – говорил мне душеприказчик с растерянным видом, пока я придавался блаженным мечтам. Он в задумчивости почесал затылок, – он… едва ли мог что-либо написать…

«Ничего, – зловеще думал я, про себя в предвкушении потирая ручонками, – я к счастью был его единственным ребенком, а значит и единственным законным наследником».

– Ах, я понимаю, – вслух выдохнул я, не забывая при этом о дрожащем голосе для пущей театральности, – он ведь был так слаб…

– Верно, господин, ваш отец был очень, очень болен! – встрял с понурым видом доктор, который только что вошел в комнату, откуда-то вернувшись.

«Надо было меньше отираться в борделях, – со жгучей обидой подумал я».

Стоило заметить у всех присутствующих медсестер и сиделок, что сгрудились вокруг меня, словно возле припадочного, был крайне сердобольный и при этом не менее раздражающий вид.

– Но, – решил я быстренько перевести тему разговора в нужное мне русло, – как насчет фамильного особняка Альдофин и бриллиантов, что хранились в Столичном банке «Больсван»? Еще в детстве отец мне рассказывал невероятные истории о том, как наши великие предки получили все эти драгоценности в награду за заслуги от королей и придворных дам.

Душеприказчик потупился, в страхе забегав глазами, при этом старательно избегая моего пристального взгляда. Немного помедлив, он все же выдавил:

– Понимаете, господин… ваш отец… он за два месяца до своей кончины отправился в круиз по южно-западной части Эльфляндии и…

– И?! – нетерпеливо воскликнул я на пол тона выше, чем следовало.

– Он проиграл все деньги в карточные игры и кости в местном вампирском притоне для аристократов.

– Что?! – взревел я. Сердце мое отбивало похоронный марш по моей надежде на лучшую жизнь. – Как?! Как ради всех святых небожительниц в подобные места еще пускают таких старых развалин, как он?!

Все уставились на меня со смесью явного осуждения и испуга – конечно, как же такой интеллигентный и безупречный юноша посмел себя так вести в столь священную минуту.

– Ох, что-то мне нехорошо, – я тут же схватился за сердце, пытаясь найти поскорее место, куда усадить свое якобы ослабевшее тело.