Сергей Сироткин - Путь. Часть 3. Последняя мысль

После слов Евсея не только в зале, где он находился, но и во всём храме наступила звенящая тишина, словно наставник наконец-то осмелился и огласил неизбежный смертный приговор. Монахи, сидящие за спиной Аса открыли глаза и пристально смотрели на собрата в ожидании, что он откажется от своей гибельной миссии, которую многие из них считали бессмысленной. Казалось, даже время остановилось, и сам мир взирает на своенравного постояльца, которому уготована незавидная участь, в надежде, что он дрогнет. Но надежде свойственно умирать, пусть даже и последней, но всё равно её удел – умирать.

– Значит, так тому и быть, но от своего предназначения не отрекусь, – еле слышным, но всё же разрушающим тишину голосом произнёс Ас.

– К моему несчастью, но радости души, что не ошибся в тебе, я другого ответа не ожидал, – обречённым голосом, полным печали и скорби ответил Евсей.

Ас поднялся и, покинув храм, понуро вернулся в центр двора под лучи жёлтой звезды, которая неумолимо клонилась к закату. Её ласковые прикосновения, заставили непокорного ученика распрямиться, закрыть глаза и погрузиться в заботливые объятия мира, что готов был приютить в себе каждую сущность, нуждающуюся в жизни. Осторожные прикосновения ветра слегка трепали волосы и одежду сына Света, напоминая ему: он не один, он с миром, и какие бы испытания в будущем не обрушатся на него, мир их разделит, приняв на себя часть боли, унижений, страданий.

Так и простоял Астинья закат Ра, вмещая в себя жалкие крохи сил, пробивающиеся сквозь невидимую сферу, окружающую Мир Богов. И человеку казалось, будто само Сущее доносило их подобно горстям живительной воды сквозь засушливую и безжизненную пустыню до жаждущего путника, чтобы напоить своего постояльца для предстоящего страшного пути.

Сладковатый запах свежей крови стремительно распространялся, насыщая воздух на поле битвы некоторой приторностью. Он одурманивал и заставлял убивать больше и больше, лишая воинов сострадания, превращая их в кровожадных убийц, а в жертв вселял парализующий ужас, который и делал их таковыми, но только на мгновение, перед тем как они испускали дух от безжалостного удара противника. Этот тонкий, ни с чем несравнимый аромат неумолимо угасающей жизни вёл вперёд, щедро поил силой, только бы крепко держащая разящий клинок рука не останавливалась и продолжала рубить людей направо и налево, выстилая твердь мира позади беспощадного убийцы грудами окровавленных тел. И он – воин великой империи, рубил, колол, вгрызался зубами в шеи врагов, вкушая их тёплую багровую жидкость, полную жизни, подобную нектару, что пьют только боги войны. А идущие рядом, такие же безрассудные в своей жажде смерти товарищи добавляли друг другу куража и своим свирепым криком заставляли почувствовать себя самими богами, не ведающими ни жалости, ни поражений.

Тит шёл в первых рядах перемазанный чужой кровью, запёкшейся под палящими лучами жёлтой звезды, и в неистовстве своём походил на безумца, одержимого ненасытным бесом. Но то был не бес, а тёмная сущность убийцы, заставляющая сеять смерть. Тьма покрыла душу воина, превратив своё детище в жестокий разящий клинок, чтобы он не дрогнул в ответственный момент и убил, потому что на поле брани либо ты убьёшь, либо убьют тебя. И Тит убивал, причём делал это настолько виртуозно, что заставлял поверить всех видящих его в свою неуязвимость. Несчастные враги падали как подкошенные, не успев понять, что уже переступили невидимую границу между Явью и миром мёртвых. Их сердца просто внезапно останавливались, навсегда прекращая биться, и повергнутые противники, вставшие на пути слуги смерти, лишь пополняли огромный список павших от руки знаменитого на всю империю сотника.

Будучи в полном рассвете сил легионер уже девять лет исправно устанавливал новую власть своего императора на западных землях, и будто был храним чьей-то неощутимой, но всемогущей волей, так как за всё время службы не получил ни одного ранения. И потому не только враги, но и сослуживцы за спиной неуязвимого воина поговаривали, что он вовсе не человек, а демон, прибывший в этот мир из недр самого Пекла. Тит знал: его подозревают в связях с тёмными силами, но никогда не оспаривал выдуманные от страха сплетни солдат. Внешне он оставался к слухам безразличным, а в душе посмеивался над человеческим невежеством. Правда, стоит отметить, многие воины радовались, что находятся под началом «слуги Тьмы», так как считали: именно такая сущность командира оберегает их самих в битвах от костлявой руки смерти. И мало кто знал, что этот удел безжалостного и, пожалуй, лучшего воина империи – давняя, воплощённая в реальность мечта Тита.