Сандра Тэйл - Сон во сне

Девушка встала на ноги и обернулась. Теперь мрачная комната стала единственным безопасным местом в этом замке. Нужно только раздобыть свет, темнота действует удручающе.

Эвелин решилась выйти из комнаты, но только на расстоянии нескольких шагов. Быстро подскочив к близ висящему канделябру, она сняла его со стены, благо он никак не был закреплен, и быстро вернулась обратно. Повернув ручку в сторону, замок щелкнул, оповестив о том, что снаружи его никто не откроет, и дверь надежно заперта. Хоть и не было от кого закрываться, но все же закрытая дверь давала ощущение безопасности.

Пройдя внутрь комнаты с горящим канделябром в руке, Эвелин теперь смогла рассмотреть глубь комнаты, которая до этого была скрыта под завесой темноты, куда не доставал лунный свет.

На полу, оказывается, есть большой и мягкий ковер, он поглотил звуки каблуков Эвелин. А ближе к одной стене стояла кровать с балдахином. Кровать была широкой и выглядела по-королевски, поспать на ней означало целое событие. Только до этого девушке не было никакого дела. Все, что она хотела на данный момент, это как следует отдохнуть и попытаться оправиться от пережитого кошмара.

Возле кровати стояла красивая и изящная деревянная тумбочка с прикрепленным большим зеркалом для вечернего туалета. На ней лежало множество женских мелочей и несколько книг. Отодвинув некоторые вещи в сторону, Эвелин даже не потрудилась их как следует рассмотреть. Она приготовила место для канделябра, так как он был настенным, его трудно было поставить, и его закругленную часть Эвелин подперла книжками. Канделябр смог устоять на месте, хоть и угрожающе повис на боку. Но девушке уже было все равно. Пусть все сгорит в пожаре, и она вместе с ним. Если такова ее судьба, то так тому и быть.

Эвелин безумно хотелось прилечь, что она и сделала. Кровь местами успела подсохнуть. Жаль было пачкать такую красоту – покрывало на кровати было поразительно мягким, приятным на ощупь, с вышитыми на нем красивыми цветами с узорами, но Эвелин настолько устала, что просто легла сверху покрывала, подтянув под себя ноги.

Ей хотелось бы умыться и снять с себя залипшее от запекшейся крови платье, ставшее противным по ощущениям, но у нее были силы лишь об этом подумать, но не сделать.

Еще девушке очень хотелось увидеть свою семью. Мыслями Эвелин вновь оказалась дома. Теплый взгляд отца и голубые глаза брата с внутренним игривым огоньком порадовали бы ее сейчас больше всяких светских приемов, драгоценностей и дорогих платьев. Она готова была умереть ради них, но только при условии, что она сможет напоследок их увидеть и обнять. Эвелин даже была бы рада видеть свою мачеху, с которой она еще не успела наладить дружеские и семейные отношения. Эвелин мысленно извинилась за то, что была такой дерзкой и строптивой по отношению к новой жене отца, что была в два раза моложе его, и не успела ее полюбить. Если она выживет и сможет вернуться домой, то приложит все усилия, чтобы принять новоиспеченную мачеху в семью и в свое сердце, начав относиться к ней как полагается. Отец будет только рад, когда это произойдет.

Тихие слезы стекали с кровавых щек Эвелин, оставляя после себя чистую дорожку в бледном свете канделябра. Наблюдая за легким трепетом трех свечей, состояние души девушки постепенно приходило в норму, пусть ей все еще было страшно и одиноко. Глаза ее постепенно начали закрываться, а сознание погружалось в приятную и исцеляющую дремоту…

Последней здравой мыслью перед сном, успевшей промелькнуть в сознании Эвелин, был вопрос: как так могло случиться, что ее кошмар, снившийся ей пред этим на протяжении долгих дней, смог обернуться ужасающей явью?..

Деревья с ярко-зелеными лепестками трепетались на ветру. Птицы игриво перескакивали с ветки на ветку, забавно подрагивая крылышками, и напевали веселый мотив. На небе высоко светило солнце и почти не наблюдалось облаков. Зелень только-только начала появляться из-под земли, вкусив теплоту и свежесть начала весны. Близился апрель, дни становились длиннее и воздух начинал прогреваться. Сегодняшняя прекрасная погода так и располагала к прогулке.

Арчибальд и Эвелин именно так и поступили. Они позволили себе одеться легко, про себя радостно отмечая, что больше не нужно надевать множественные и плотные слои одежды, и направились гулять по семейному саду. Однако они были предусмотрительны: Арчибальд обмотал шею своим любимым шарфом, который для него связала его сестра, Эвелин, а Эвелин же накинула себе на плечи теплую меховую накидку. Она крепилась посередине серебристой брошью в виде цветка, и в случае жары или перегрева накидку легко можно было снять и накинуть на руку.