Сандра Тэйл - Сон во сне

Только этого не происходило.

И посреди всего этого хаоса в голове девушки умудрилась возникнуть четкая мысль, страшная во своей сути.

Она умирала.

Среди царства боли и ужаса, Эвелин каким-то чудом смогла сохранить каплю разума, который подпитывал внутри нее животный инстинкт самосохранения.

«Беги! Беги, Эвелин, беги!»

От протяжного крика горло Эвелин быстро охрипло. Она резво вскочила на ноги, не давая слабости одержать над собой верх, ведь в данном случае это означало смерть, и побежала изо всех. Только уже в обратную сторону. Обратно, в ту комнату, из которой она пришла. Чары, изранившие тело Эвелин, действовали, судя по всему, именно в коридоре. И именно в этом злополучном коридоре каждый шаг означал возрастающее страдание.

«Нужно вернуться, должно сработать», – лихорадочно соображала Эвелин.

Ноги девушки почти ее не слушались, она ковыляла, словно они были деревянными, а руки повисли по бокам как тряпки. Девушка плелась обратно по коридору, издавая жуткое рычание, а кровь начала застилать ей глаза. Крови было слишком много, и когда кровь уходила, вместе с ней девушку покидала вся ее сила.

Каждый шаг, каждая секунда в этом проклятом коридоре могла стоить Эвелин жизни. Она двигалась так быстро, как только могла, стараясь не думать о боли и о том, что было бы проще упасть, отдаться ей сполна и тем самым покориться своей печальной судьбе.

Никогда за всю свою жизнь Эвелин не была такой смелой, быстрой и способной к выживанию. Она могла только тихо радоваться своей жажде жизни, ведь именно благодаря этому ее тело продолжало двигаться дальше. Также она не могла не отметить тот факт, что дикая боль перешла обратно в жжение, с чего все и началось, только кровь продолжала стекать с ран, правда, уже не обильным, а умеренным потоком.

Похромав до спасительной двери, которую Эвелин ранее оставила открытой, за что мысленно себя поблагодарила, она просто рухнула за порог. Ее ноги все еще оставались в коридоре, в то время как половина тела, начиная с бедер, уже лежала в пределах комнаты.

Эвелин начала чувствовать постепенное облегчение от того, что боль оставила ее в покое, но перед своим окончательным уходом как следует измучив и измотав ее тело. Кровь перестала идти, раны сначала ощущались лишь легким зудом, а после и тот вовсе затих.

Лежа на полу, девушка про себя отметила, что в комнате ей определенно стало лучше. Она позволила себе еще немного полежать, чтобы все окончательно утихло, и перестала кружиться голова. Больно саднило теперь только на ногах.

Приподняв голову, Эвелин простонала, но услышала из своего горла едва уловимый хрип. В коридоре, крича от нестерпимой боли, она потеряла голос. Его потеря еще не самое худшее, что произошло с ней за последние минуты.

С трудом перевернувшись на спину, Эвелин приподнялась, используя все свои силы. Они к ней вернулись, но в очень мизерных количествах. Она взглянула на свои руки – жуткие шрамы затянулись, и от них не осталось ни следа. Напоминала о недавних страданиях только кровь с тех мест, откуда она ранее хлестала. Платье все еще было мокрым и липким, но, по крайней мере, под ним не чувствовалось ничего болезненного, все зажило, словно по волшебству.

Значит, подумала Эвелин, она была права – коридор под заклятием, его нельзя покинуть. Живой.

Девушка притянула к себе ноги и задрала юбку, и увидела, что на них все еще виднелись шрамы, хоть и не такие глубокие, какими она их впервые увидела в конце коридора. А как только ее ноги оказалась за пределами порога коридора, то шрамы на ее глазах тут же затянулись. Она смогла рассмотреть это чудо под светом канделябров, висевших на стене коридора напротив комнаты.

Эвелин столкнулась со своим кошмаром лицом к лицу. С чудовищной магией, изувечившей ее тело за неповиновение.

Теперь понятно, почему похитители не заперли девушку в комнате на ключ и спокойно оставили одну. Ей попросту некуда бежать. Если она решится на побег, то получится у нее это сделать только будучи мертвой: будь то спасительный прыжок из окна или проход через проклятый коридор.

Все-таки Эвелин была в ловушке. Только она не видела цепей, решеток или копий. Ловушка была невидимой и гораздо прочной. Потому что решетки теперь были в сознании Эвелин. Больше ни за что она не рискнет снова пройти по этому заколдованному коридору. Пережитая пытка напугала ее сильнее всяких слов запугиваний, какие могли бы произнести похитители, если они существуют. Я все поняла, подумала Эвелин, и больше я не ослушаюсь.