Олег Колмаков - Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Премиум-издание - четыре книги в одной

Вполне возможно, что кроме «чистки жилища», ничего иного, данный экстрасенс делать попросту не умел, либо ритуал этот был у него отработан до автоматизма и представлял собой наиболее яркое и эффектное зрелище, потому и не хотел он его пропустить. Да, собственно, я и не спорил.

Короче, началась «чистка»…

Владимир Александрович медленно ходил по комнате, удерживая в руках зажженную свечу, что-то бормотал себе под нос, брызгал по углам чем-то из баночек и вычерчивал в воздухе виртуальные кресты. На полное очищение зала ушло около часа. За это время я успел заскучать. Когда же «белый маг» занялся кухней и санузлом, так я и вовсе задремал.

Огромное, иссини синее небо, вдруг предстало перед моим взором. Оно было таким большим и ярким, что резало глаз. Пришлось зажмуриться и опустить веки. Где-то там, далеко, возвышались горы. На их склонах, нас поджидал кров, очаг и горячая пища. А мы, все продолжали и продолжали двигаться, по безбрежному и зелёному травяному ковру. С одной стороны, тот ковёр уходил в сторону моря; с другой – он сливался на горизонте с небом.

Глухо и размеренно ударял копытами конь, беспрекословно подчинявшийся моим движениям. Моя, почти безжизненно свисавшая вниз левая рука, все ещё сжимала длинный меч, острый клинок которого весело играл солнечными бликами. Своей правой рукой, я удерживал поводья. Тело мое было облачено в латы, начищенные до зеркального блеска. На боку коня, болтался шлем с забралом и щит с красным крестом и надписью: «Ignietferro» (огнем и мечом).

Двигаясь первым, я не видел, следовавших за мной рыцарей. Зато слышал позади себя, лязг железа и гулкий топот сотен копыт. Оглянувшись, обвел взглядом свой уставший и измождённый дальней дорогой отряд. Точнее, это был уже не отряд, а жалкая кучка крестоносцев, уцелевшая после жесточайшего боя.

Встречая мой взгляд, рыцари приосанивались в седлах, тем самым демонстрируя свою безоговорочную преданность и верность. Сейчас, они заслуживали снисхождения. Опустив глаза, я замечаю, что вновь начала кровоточить рана на левом плече. Медленной струйкой, кровь выползает из-под металлического панциря. Капая на предплечье, она оставляет бурые пятна. Всем своим нутром понимаю, что тяжело ране, что мое тело постепенно покидают последние силы.

– Signor, da mihi manum tuam, ego aliquid (Синьор, дайте вашу руку, я что-нибудь сделаю)!.. – услышал я, чей-то голос позади себя. При этом, удивило меня вовсе не то, что обращались ко мне на ином, абсолютно чуждом мне языке, а то, что понимаю я его, как родной и могу свободно на нём общаться.

– Noli me tangere (Не трогай меня)… – ответил я.

– Suus ' terribilis ad vigilate, non potes mora (Страшно смотреть, нельзя медлить)… – ранее обратившегося ко мне, поддержал мой оруженосец.

– Dixi (хватит), – прикрикнул я.

Внезапно, со стороны моря донесся пульсирующий гул. Или это, моя кровь застучала в висках.

– Omnibus, prohibere (Всем, стоять)! – я отдал приказ, подняв вверх здоровую руку.

Наступила тишина ожидания.

Нет. Это был вовсе не пульс. Там, откуда веяло морским бризом, поднималось облако пыли. Теперь, сомнений и вовсе не осталось – наперерез моему отряду, мчится вражеская конница. Собрав последние остатки воли в единый кулак, я развернулся к малочисленному войску и, поставив лошадь на дыбы, громко выкрикнул.

– Domum tuam, pro honore (За свой дом, ради своей чести)! – при этом, клинок поднятого вверх меча, на фоне бескрайней синевы неба, блеснул каким-то ярким и пророческим бликом.

– Victoria, quoquo (Победа, любой ценой)! – в один голос, ответил мне общий, рыцарский хор. Развернув лошадей и обнажив оружие, они бросились навстречу врагу.

– Aut victoria aut morte (Или победа, или смерть)! – пришпорив коня, я слился с общим безжалостным потоком…

Лишь открыв глаза, я понял: что уснул и разбудил меня всё тот же экстрасенс. Он завершил свои манипуляции связанные с «изгнанием бесов» и уже начал собираться свой чемоданчик.

За выполненную работу я протянул ему (ранее оговоренные) три тысячи. После чего извинился за навалившуюся на меня внезапную дремоту и предложил слегка перекусить.

– От чашечки кофе я, пожалуй, вовсе не откажусь. Необходимо, чуть-чуть взбодриться… – согласился Владимир Александрович. –…А деньги, ты положи на «дипломат». Нельзя их передавать из рук в руки, особенно вечером. Очень плохая примета.

Так я и поступил. С того самого «дипломата» денежные купюры были тотчас переложены магом во внутренний карман его пиджака, висевшего рядом, на спинке стула. После чего, мы перешли на кухню, и я заварил ароматный бразильский напиток.