Улана Зорина - Капкан Иллюзий

Наконец, повернувшись спиной к зеркальной водяной глади, она открыла глаза.

Этот дом был огромный. Нет, это не был шикарный особняк тайных миллионеров, но также он не был и скромной хибарой. Двухэтажный, с причудливыми балконами, плотно увитыми каким-то плетущимся цветком с ярко-сиреневыми бутонами. С покатой крышей, покрытой старинной оранжевой черепицей. С пыльными чёрными окнами, отражающими солнечный свет. С деревянными стенами, хранящими покой и уют. Этот сказочный замок очаровал Анну с первого взгляда.

– Ромка, да вылезь ты из этой машины. Смотри, разве не чудо? Неужели тебе не нравится тут?

– Нравится, ма, но всё равно дома лучше, – дрожащим голосом прошептал Ромка, послушно подходя к матери. Испуганным взглядом косился он на спокойные воды, будто ожидая чего-то.

– Милый, это и есть теперь наш с тобой дом, – склонившись над сыном, зашептала в лицо ему Анна, а тот не отводил с озера синих глаз.

– Мне страшно тут, ма… – шевельнулись бледные губы, и Анна проследила за застывшим взглядом Ромки. По спине пробежал холодок, покрывая мурашками кожу. От дома к озеру вела тропинка, как узкое горло огромного зверя. По сторонам шелестел камыш, вздымал к небу свои пышные пики рогоз. Казалось, что вот-вот, и озеро разверзнет свои воды, выпустив наружу таинственное чудовище. Но оно, как и прежде, лениво дышало смолой, разбрызгивая отражения мириадов солнечных лучей.

Анна поёжилась и, отбросив прочь странное наваждение, подхватив сына под мышки, весело закружилась.

Весь день они провели в приятных хлопотах, а под вечер, когда уставшие и довольные вышли из дома, их встретил непривычный хор звонких сверчков.

– Ну разве тут не чудесно? – задыхаясь от восторга, воскликнула Анна, опускаясь на ещё сохранившие дневное тепло деревянные ступени.

– Угу, – буркнул Ромка, усаживаясь рядом с матерью.

На тёмно-синем бархате неба всё ярче проступал жёлтый лик луны. Прижавшись друг к дружке, две тоненькие фигурки сидели на высоком крыльце и, как заворожённые, смотрели на чёрную гладь озера.

Вечерняя свежесть зябкой волной наползала на берег. Клонила пушистые чаконы рогоза, теребила серёжки камыша, шелестела прибрежной листвой.

Поведя плечом, Анна теснее прижалась к ребёнку и, склонившись над чернявой макушкой, взъерошила волосы.

– Не замёрз, малыш? Может, пойдём в дом, – её голос вывел мальчонку из оцепенения. Он будто проснулся и повернул к ней лицо.

– Я посижу ещё, ма. Ты, если хочешь, иди, – тихий голос его слабым шелестом прокатился по высокой веранде, прежде чем бумерангом вернулся назад.

– Ишь ты, какой заботливый, – передёрнула плечами Анна, глядя в чернеющие провалы на бледном лице.

Тьма широкой кистью размазала черты лица сына, превратив их в пугающую маску костлявого черепа в ореоле мерцающей янтарём дымки.

Анна нервно сглотнула и плотнее прижала сынишку к себе.

– Ну давай посидим ещё, только чуть-чуть, хорошо? – с облегчением она ощутила слабый кивок и судорожно выдохнула.

Подумать только, как тут прекрасно! А они так и прожили бы всю свою жизнь в панельной коробке за бетонным забором. Словно откормленные канарейки в двойной золочёной клетке.

Взгляд женщины метнулся за горизонт, где в темнеющей дали угадывалась гряда бетонной стены. Тоска выплеснулась наружу солёными каплями и запуталась в пушистой макушке.

– Ты что, плачешь, ма? – встрепенулся Ромка и уставился в лицо мамы чёрными дырами. Та обречённо вздохнула, и пальцы её коснулись прохладной щеки сына.

– Боже, да ты ледяной! А ну быстро домой. Засиделись мы тут, – избегая ответа, она шустро поднялась на ноги и подхватила ребёнка под мышки.

– Спокойной ночи, милый! – подоткнув одеяло, Анна наклонилась над сыном. Боже, какой аромат!

Для матери нет ничего в мире слаще, чем запах родного ребёнка.

Прикрыв от наслаждения глаза, она чмокнула гладкий лобик и взъерошила мягкую чёлку.

– Спокойной, ма, – шепнул Ромка и, повернувшись к ней спиной, уставился в стену.

Детской определили просторную светлую комнату на втором этаже. Широкие окна с кружевными занавесками открывали прекраснейший вид на тёмную гладь озера, а высокий кряжистый тополь буквально царапал стекло тонкими ветками.

Выполнив свою материнскую миссию, Анна спустилась на первый этаж, где в уютной гостиной на приземистой тумбочке у стены мерно гудел старенький телевизор. Устроившись на диване, она взяла пульт. Первый канал, второй, третий. Странно, но по всем каналам всё та же картина.