Лия Джей Арджент - И гаснет свет

Робкий шаг, еще один. Он тоже пошел мне навстречу. Тьма окончательно рассеялась, и я заметила дерзкую улыбку на его лице.

– Бернард? – улыбка стала шире. – Что ты здесь делаешь?

– Ты позвала – я пришел.

Между нами оставался метр, части внутри меня воевали, решая убежать ли как можно дальше от него, либо сократить это расстояние.

– Все уже разошлись, тебе тоже пора. – Воспоминания о проведенном вечере вернулись.

Парень молчал, я слышала свое дыхание. Неправильный звук привлек внимание. Кубик на столе продолжал крутиться. Я снова потянулась к нему, но Бернард взял мою руку.

– Игра еще не началась, – проговорил он, поднимая во мне волну негодования.

– Давай понизим уровень загадочности. Здесь итак чертовщина какая-то творится. – Он погладил пальцами мою ладонь. Мои глаза встретились с серыми, прошлись по скулам, притягательным губам. Расстояние между нами сократилось. Страхи и преследующий кошмар перестали меня волновать. Вопросы, ответы, так много всего, что было важно секунды назад, растворилось в этом мгновении.

Звук кубика изменился, он замедлялся. Я зачарованно ждала, когда он остановится. Что-то подсказывало, что выпавшее число поменяет все. Мир вокруг задержал дыхание. Последний переворот. 20.

– Критическая удача, – прошептали мы в унисон, и его манящие губы коснулись моих.

***

Я неохотно открыла глаза. В комнату не проникал свет, а значит я проснулась в самую рань в субботу. Дотронулась до губ – все еще ощущается тот поцелуй, которого никогда не было в реальности. Образ этого засранца никак не вылезал из головы. Мало мне кошмаров, теперь еще и он преследует.

Ладонь чесалась, словно я только что чувствовала его прикосновения. Фантомные флешбэки затягивали, но мне был физически необходим отдых.

Пришлось перевернуться на другой бок, чтобы удобно устроиться. Глубокий вздох, мягкая подушка, уютное одеяло – что еще нужно для счастья?

Мокрый язык Тесс, проверяющий сплю ли я. Пересилив себя, приоткрыла один глаз. Улыбающаяся мордочка предвкушала мое пробуждение.

– Милая, давай еще поспим, – использовала я самый уговаривающий тон на свете.

Но попытка номер два разбила все мои старания. Мокрый след на щеке заставил меня подняться.

Не думать о сегодняшнем сне не получалось. Любая свободная минутка возвращала меня в объятья Бернарда, отчего сосредоточиться на домашних делах становилось все сложнее и сложнее.

После обеда меня ждал очередной сеанс у терапевта. Мы анализировали дневник сновидений, в который я намеренно забыла добавить поцелуй. То, что мне видится в кошмарах – это проекция реальных эмоций, но, перебрав все недавние события, мы так и не нашли то, что могло бы послужить началом моего личного карманного ада.

Я попросила временно отложить медикаментозное лечение и попытаться еще поработать с методиками, в надежде, что смогу с этим справиться без таблеток. Доктор согласилась. Может Бернард переключит мое внимание во сне с кошмаров на себя.

Той же ночью он снился мне. Не удивительно, ведь я думала о нем весь день. Мы сидели далеко друг от друга, не разговаривая, только зрительный контакт. Напряжение нарастало. Запах после дождя вклинился в нос. Пришествие темноты я ощутила сразу. Она струилась к Бернарду, окружая его. Он продолжал смотреть на меня, совсем не чувствуя опасности. Мои крики и истеричные размахивания руками он не воспринимал. Тогда я решилась идти к нему. Шаг, и мгла поглотила его. Попытка убежать ни к чему не привела – я захлебнулась тьмой.

Воскресный разговор с мамой прошел в стандартном режиме: мы обсудили все скудные события недели (скудные они потому, что ей пока рано знать об одном молодом человеке, который и сам не подозревает о влиянии на меня, ну а мои продолжающиеся кошмары точно не стоят новых седых волос и гиперопеки), обменялись взаимным «скучаю» и надеждой на скорую встречу.

Задумавшись о предстоящем рождестве, на меня нахлынули воспоминания четырехлетней давности. До семейного ужина оставалось не так много времени, мама задерживалась на работе, а на нас с папой возложила огромную ответственность – приготовить индейку к торжеству. То стихийное бедствие, что мы устроили на кухне, не выветривалось как минимум неделю.

Глупое стечение обстоятельств: слишком высокая температура, неумеха Софи, пытающаяся полотенцем тушить огонь, легковоспламеняющиеся занавески, в которые улетело полотенце, обжегшее мне руку и папа-герой, спасший ужин, меня и весь наш дом. В тот вечер я в первый и последний раз видела его в деле. Отточенными движениями он отвоевывал наше жилище у огня, храбрый, уверенный, у меня не было ни капли сомнения, что у него может не получится.