Иделия Марс - По Ту Сторону Двери

– Надеюсь, вы не проигнорируете мои рекомендации, мисс Мартин? Я думаю, что общение с психологом действительно пойдет вам на пользу и поможет быстро восстановить память… И да! К тому же наш психолог очень обрадовался предстоящему общению! Оказывается, он вас знает… Кажется, со школы… если не ошибаюсь, – довольно сказал доктор, увидев мое удивленное лицо.

– Со школы? Но кто? – Я начала прокручивать в памяти лица бывших одноклассников – их я на удивление хорошо помнила. Все же идей у меня никаких не было. Интересная все-таки штука – память. Такая избирательная, словно капризная дама.

– Помните свою школу? – спросил доктор. – А то, как-никак десять лет прошло!

– Помню, – застенчиво сказала я и тут же удивилась. – А вы откуда…

– В общем, он вас ожидает, – заверил меня доктор, не дослушав мой вопрос, и быстро пошел к выходу, открывая дверь перед детективом.

«Откуда он так много знает – в частности о том, когда я закончила школу? Наверное, тот психолог ему уже все поведал», – попыталась я найти объяснение.

– Всего доброго, мисс Мартин, – улыбнулся мне детектив и проследовал к выходу.

– Если я вам нужен, вы знаете, где меня найти, но в больнице вам больше делать нечего. Поправляйтесь! – прокричал доктор уже почти из коридора, закрывая за собой дверь.

С облегчением закрыв глаза, я откинула голову назад. Мне была неприятна компания доктора, потому что он часто косо смотрел на меня, и, мне казалось, что он считал меня сумасшедшей из-за тех навязчивых мыслей, что меня кто-то пытался убить. Но в состоянии своего психического здоровья я была полностью уверена и старалась не обращать на это внимания. Все же твердить о своих подозрениях всем подряд я перестала, запихнув эти тревожные мысли подальше вглубь себя. Ведь возможно, что я это все напридумывала.

В палате я была одна. Тут царила такая пугающая тишина, что я легко и четко смогла расслышать щелчок повернувшейся дверной ручки. Я сильнее облокотилась на изголовье кровати. Уж слишком подозрительно медленно поворачивалась ручка, как будто хотели войти беззвучно. Ручка на секунду остановилась. Знакомое чувство паники быстро овладело мной, и ритм своего сердца я могла слышать у себя в ушах. Меня охватил дикий страх. Но почему? Кого я боюсь? Неужели у меня и вправду паранойя? Или же это тайный диалог с интуицией, которая хочет о чем-то меня предупредить?

Ручка докрутилась до предела, и дверь скрипнула. Я в ужасе, широко раскрыв глаза, уставилась на дверь и медленно приподнялась. Явно ожидая чего-то очень плохого, я перестала дышать. Что же делать? Сил защищаться нет. Есть всего два варианта: молить о пощаде либо достойно встретить свою смерть. Ни один из этих вариантов меня не устраивал, так как оба они требовали смелости, которой я никогда не отличалась. Я не понимала, откуда у меня столько тревожных мыслей. Я ведь в больнице! Хватит паниковать! Не успела я завершить внутренний монолог, как вдруг из дверного проема медленно выглянула голова. Это был Уилл. Я стояла как вкопанная.

– Привет. Прости, что не мог приехать раньше. Я только что вернулся из командировки, – сказал он, не отрывая от меня взгляда.

Уилл?! Что он здесь делает? Я начала судорожно копаться в памяти. Первым в голову пришло болезненное воспоминание о самом жутком дне в моей жизни, когда судьба лишила меня моих дорогих родителей во время пожара в нашем доме. Мне тогда было всего девять лет. Именно в тот день Уилл запал глубоко в мою душу. В моих воспоминаниях свирепо полыхали языки пламени, и мой разум быстро вернул меня в тот мрачный и скорбный день.

– Мама! Мамаааа! Папаааа! – кричала я отчаянно. – Пожалуйста! Выходите! Вы где?

Мои ноги поволокли меня в сторону пылающего дома. Желание вернуться в дом к родителям, а также ярко красно-оранжевые язычки чарующего пламени подчинили меня своей власти, и я прямиком отправилась к объятому огнем дому. В тот момент подбежали соседи, которые удержали меня от опасного приближения к полыхающему дому. Как раз тогда обвалилась часть корпуса дома, словно большая горящая птица, устремленная вниз. Он тяжело рухнул на землю, соседи ахнули. Я не шевельнулась, продолжая зачарованно смотреть на огонь.

Я ведь просто хотела домой, хотела оказаться с мамой и папой, так, как это было всегда. Я остро желала почувствовать тепло маминых рук, услышать веселый голос отца. Но где-то глубоко внутри я понимала, что этого больше не будет. Как и не будет больше беззаботных будничных вечеров, чаепитий с вкусными мамиными пирожками возле камина, звука трескающихся поленьев, забавных папиных шуток, тихого пения мамы за мытьем посуды, родительских поцелуев на ночь, наших маленьких семейных пикников, которые заканчивались рассматриванием невероятно красивого звездного неба. Уже ничего из этого больше никогда не будет, и эта мысль причиняла невыносимую боль.