Александр Шаталов - В плену сознания

В этот день Андрей обещал устроить другу незабываемую вечеринку, хоть тот и не воспринял слова так, как ожидалось. Именинник знал, что выводить его в люди дурная затея, но видя, как друг старается, сдался и не мешал.

А ведь Андрей действительно радел за своего подчиненного и друга в одном лице, причем радел и на работе, неустанно уговаривая пойти на должность повыше, и в жизни, пытаясь разговорами наставлять на, казавшийся ему, истинным путь.

На работе, по корпоративной политике, за именинником закреплена обязанность надевать не зеленое поло, которое составляло часть обычной черно-зеленой рабочей формы, а красно-белую. Где верх был красным, а низ не траурно черным, практичным, а марко-непрактичным белым.

Еще накануне вечером Андрей занес упаковку с «праздничной» формой в подсобку Олега. Улыбался во все 32 зуба, как идиот.

– Я в мыслях уже на твоей чумовой вечеринке. – Прокомментировал он свое приподнятое состояние духа и, погрозив пальцем, строго настрого запретил другу «неожиданно» заболеть или найти какие-либо «важные» дела.

Олег и не собирался отнекиваться.

Хоть ему и не нравилась идея с вечеринкой имени его величества «Отпугивателя» и пребыванием в обществе, которое, скорее всего, ожидаемо негативно будет на него реагировать, но по случайности подслушав разговор двух коллег в туалете, сменил скептическое мнение более лояльным.

– Нет, ты представляешь, как повезло этому гаденышу, – стоя у писсуара, возмущенно говорил один другому, – мало того, что сдружился с директором, тот терпит его морду невыносимую, так еще и в стрип ведет на днюху!

– Да вообще! – отозвался второй. – Как он с ним может общаться, с этим Олегом?

– Не знаю…

– И… – хотел было продолжить второй, но замолчал, поняв, что в туалете они не одни.

– Рыжий? – спросил первый у второго.

Тот кивнул в ответ.

Завершив свои дела в молчании, оба вышли из туалета, громко хлопнув дверью.

«Рыжий» – не самое неприятное прозвище из тех, которые давали Олегу. Оно ему даже понравилось, потому что не влекло за собой негативный посыл, а просто характеризовало его, каков он есть. Да, он рыжеволосый и что?

«Значит стриптиз»? – поджав губы, шепнул он сам себе, когда коллеги вышли из помещения.

Все что знал о стриптизе Олег, так это то, что в таких заведениях обычно темно, а он и темнота были отличными напарниками. Там, где не видно его глаз, всегда царит нормальность.

Тщательно выгладив «парадную» униформу Олег поспешил нарядиться в нее, пока ткань не растеряла тепло утюга.

«М-м-м», – протянул он, закрыв глаза, но тут же выпучил их так сильно, как только мог.

Он вспомнил, что кое-что забыл – не купил торт!

Корпоративная политика гипермаркета, помимо особенной одежды в день рождения, требовала от работника непременных угощений для коллег. Может для обычных людей это и не стало бы проблемой, но для нелюдимого Олега все складывалось совсем иначе. Живя без внимания со стороны окружающих, он совершенно не привык его оказывать кому-либо. Ни слов поддержки, ни помощи в общественном транспорте, ни галантности парень не проявлял. Из-за свойства отпугивать от себя людей он просто не мыслил просто взять и сделать что-то для незнакомца. Олег считал, что несет в мир лишь негатив, поэтому старался им не делиться с окружающими.

«Будьте организованными – отлаженная рутина сберегает время!» – часто повторяла воспитанникам одна из нянек в детдоме.

Она была помешана на порядке и дисциплине, что накрепко впитал Олег. От того распорядок его дня всегда стремился к точности запрограммированного механизма. За многие годы способность четко планировать свое время не играла с парнем злых шуток. До этого дня «икс». Дня двадцать первой годовщины его рождения.

Этим утром троллейбус, ходящий маршрутом номер тридцать семь, как обычно, прибыл к остановке точно по расписанию, но парень по каким-то непонятным причинам умудрился опоздать. Он делал все, как обычно, не отходя от привычного утреннего расписания, и все думал и думал о грядущем вечере и вечеринке, а потом побрел за тортом в магазин у дома и совершенно забыл о времени. Он бежал вслед за троллейбусом, что было сил, но крупный торт, в пластиковой коробке, норовившей выскользнуть из рук, замедлял его.

Троллейбус ушел.

Первое опоздание.

Первый день за несколько месяцев, пошедший не по плану.

Казалось, что привыкший жить по расписанным в ежедневнике пунктам человек должен расстроиться, когда распланированный день помахал ручкой и попрощался. И Олег бы действительно пришел в некое замешательство, случись это хотя бы парой недель назад. Сейчас же парень был спокоен. Что-то необъяснимое рождало в нем желание улыбаться.