Татьяна Иванько - Байкал. Книга 6

За ним, и Басыр взяла Эрика за руку, со словами прощания. У моего брата был при этом такой вид, словно его повели в тюрьму. Но я успел только за миг до того, как они с хлопком пропали заметить это.

– Не думаю, что этот союз продлится сколь-нибудь долго, – со вздохом сказала Вералга. – Напрасно Басыр поступила так с ним…

– Любовь толкает на любые глупости, – отозвался Викол.

Вералга посмотрела на него с удивлением, и покачала головой:

– Любовь? Ни о какой любви тут и речи нет… нет-нет, Басыр… обида, зависть, месть, разочарование, сомнения в себе, всесильной и древней, восхищение, и чёрт её знает, что ещё, но только не любовь. Здесь нет даже её следа. Любовь чиста, как алмаз, совсем не то в душе у Басыр… впрочем, не мне судить её.

Она посмотрела на Агори и Мировасора.

– Готовы, что ли?

– А чего мешкать, летим! Обниматься не будем, от Богини Любви после не оторвёсся! – засмеялся Мировасор, пожимая мне руку вслед за Агори.

Все трое растаяли в воздухе. Викол посмотрел на нас.

– Рады, небось, до смерти, что мы исчезнем все.

– Рады, что всё кончилось. Вся эта вражда, – сказала Аяя.

– Это да, но… Вералга не зря о Басыр…

Но тут Вералга появилась снова.

– У-уф!.. Далеконько забрались, конечно, наши братья предвечные, там у них ещё вчерашний день не догорел, у нас уж новый занимается… Летим, Вик?

Мы обнялись. Викол и Вералга исчезли как раз с первыми лучами восхода.

– Спать идём, а? День-от новый начинается, а мы старый ещё не закончим никак, – улыбнулась Аяя.

Розовое рассветное сияние, нежно окрасило её всю, глаза блестели, будто и не утомилась она…

Индия прекрасная страна, я это уже знал, но не думал, что мне придётся вернуться сюда по принуждению. У меня было чувство, что я раб, которого на ошейнике притащили сюда. Я, байкальский царевич, предвечный, способный напугать даже Смерть, я был принесён в великолепные белокаменные чертоги, окружённые райским садом, где пели птицы, журчали ручьи и фонтаны, расхаживали павлины, лани, и самые красивые бабочки на свете перелетали с цветка на цветок. Я был здесь, когда мы были пленными вместе с Аяей, но тогда нас держали в отдалённой части дворца с небольшим отгороженным от остального участком сада. Теперь же я мог беспрепятственно перемещаться, куда хочу и даже выезжать из дома. Правду сказать, до этого я додумался не сразу…

Первое время Басыр хотелось моих ласк, я мог это понять, она была беременна и, наверное, нуждалась во внимании и участии. Я всегда был добр с женщинами, жалея их за слабость и вечную зависимость, любя их за то, что они неизменно любили меня. И я думал, что уж женщину, которая так страстно добивалась меня, а значит, любит, я буду обожать, но всё оказалось совсем наоборот. Я не мог себя заставить любить Басыр. Я уговаривал себя, что она редкостная красавица, одна из сильнейших предвечных, которая продолжала быть Богиней, в отличие от всех нас, остальных. Хотя приходили веси, что Мировасор на другом конце Земли провозгласился Богом. Они называли его Богом-змеем, весьма точно, однако. Уважали и боялись.

– Мировасор должен быть доволен, – усмехнулась Басыр, услыхав эти веси. – Думаю, тут заслуга Арит, она постаралась.

– Арит? – удивился я. – Что может Арит?

– Он не может ничего, но она всегда хотела быть женой Бога. Дамэ не годился на эту роль, при всех своих безграничных возможностях, он не имеет и капли честолюбия, что заставляет нас достигать вершин. Арий не поднял её выше обычной наложницы и не ценил ни мига. А Мировасор оказался идеальным, он падок на лесть, и желания властвовать ему не занимать. Потому они идеальная пара…

Когда родился наш сын, я был рад, как радовался всем моим детям, правда, на миг закралось подозрение, что этот ребёнок вовсе не от меня, он не был похож на меня, но он не был похож и на Басыр – черноволосый, круглоглазый и кудрявый мальчик с тёмными полными губами. Впрочем, я тут же перестал об этом думать и с удовольствием наблюдал, как он растёт, проводил с ним время, он был ко мне привязан, и я привязался и полюбил его. Мне доставляло удовольствие учить его тому, что знал и умел я сам, он был сообразительный и весёлый. Так что этот ребёнок стал единственным, что радовало меня и держало меня возле Басыр.

Почему? Почему я не любил её? Даже тенью той любви, которую я испытывал ко всем моим жёнам, даже к Зигалит первое время. Но почему? Почему? Она так добивалась меня, я должен был подумать, что из любви, но почему я не чувствовал этого? Никакой любви… Ни капли. Даже желание, которое она выказывала первое время, быстро угасло в ней, она даже стала избегать ложиться со мной.