Влад Райбер - Антижизнь

Мне показалось, что Ярослав вдохновлялся этим сериалом, создавая своё место для расследования. Стены увешаны пробковыми досками с газетными вырезками, бумагами, рисунками, фотографиями, стол завален папками, что почти не видно компьютера, на полу картонные коробки, ватный матрас среди стопок книг, подушка и одеяло.

Я не думаю, что Ярослав жил в том гараже, но, видимо, иногда он оставался там на ночь.

Так я узнал, что Ярослав уже два года ведёт собственное расследование. Он изучал один дом на окраине города. Это была бедная малосемейка с огромным количеством комнат. Общежитие гостиничного типа. Кажется, так называются такие дома.

Этот парень называл эту малосемейку «человейником» и рассказывал небывальщину. Он верил, что людей в этом доме терроризирует какое-то чудовище.

Ярослав показал мне рисунок, похожий на детский: женщина в горошковом платье, с зубами-треугольниками, с чёрными кругами вместо глаз. Так детсадовская малышня рисует «злых тётенек».

– В «человейнике» есть правило: после двадцати трёх ноль-ноль не заходить в подъезд и не выходить из него. Как думаешь, почему? – спросил Ярослав.

– Закон о тишине? – предположил я.

– Ага. Как в Швеции! Или Швейцарии… Не помню. Я всё время их путаю! – сказал Ярослав. – Люди боятся её! Они называют её Нежитью. Люди, которые там ещё остались, скорее будут ночевать на улице, чем попробуют войти к себе домой позже одиннадцати вечера. Но это их тоже не всегда спасает.

Парень подал мне стул, попросил присесть и начал рассказывать всё, что смог выяснить об этом доме.

Девятиэтажную малосемейку построили в конце семидесятых. Длинные коридоры, по двадцать квартир на этаже, один пассажирский лифт и помещение консьержа внизу.

Комнаты там давали молодым специалистам местного научно-исследовательского института. Целый дом, где одна молодёжь и консьержка, что следила за соблюдением порядка в подъезде. И порядок был! Чистота, красота, комсомольцы, энтузиасты – жили счастливо. По крайней мере, так писали в городской газете. Первые пятнадцать лет никаких страшилок про малосемейку не рассказывали.

Всё началось в девяносто третьем году с того момента, как бессменная консьержка умерла прямо на работе. Она была уже старенькой, с больными ногами, она давно ничего не делала, а только сидела в своей комнатке и слушала радио. Люди относились к ней хорошо, она хотя бы могла выгнать хулиганистых детей из подъезда и, если что, вызвать милицию.

Бабулька тихо померла, а на её место никого не взяли. Надо было экономить. Эту штатную единицу сократили, а помещение консьержа опустело. Его заперли и договорились принципиально не использовать. Одну комнатку на сто восемьдесят квартир не разделишь. Завалят хламом, и будет ругань. Лучше было просто завесить окно чёрной тканью, запереть дверь и спрятать ключ подальше. Это всех устроило.

– Пустая тёмная комната, где недавно кто-то умер, – нагнетал Ярослав. – В таких местах и заводится нечисть.

– С чего это вдруг? – я выразил свой скепсис.

Вместо объяснений Ярослав прочитал мне стихи:

– Если в старой табакерке век не держат табака,

Заведётся в табакерке чёрт-те что, наверняка.

И берётся чертовщина ниоткуда неспроста.

Заведётся чертовщина там, где только пустота…

«Псих», – подумал я, но продолжал его слушать. У него были деньги, а мне они были нужны!

Он рассказывал, что сначала жильцы стали слышать скрипучий, писклявый голос. Было впечатление, что кто-то в запертой тёмной комнате шёпотом, а иногда криком повторяет слова, которые слышит. Как ребёнок, который учится говорить. Но это был совсем не детский голос.

Потом жильцы стали видеть помещение консьержа незапертым – возвращаются домой, дожидаются лифта, а дверца чуть открыта и за ней мрак. Кое-кто видел женское лицо. В нём не узнавали покойную консьержку. Это была другая женщина. Да и женщина ли? Чудовище какое-то!

Чёрные провалы вместо глаз, вместо рта – круглая дыра полная острых серебристых зубов, волосы путаные, как птичье гнездо. Её и прозвали Нежитью. Сперва она только выглядывала из-за двери, а позже начала бродить по коридорам ночью. То на одном этаже появится, то на другом её увидят. Ходила, топала каблуками, присматривалась.

Потом с одним из жильцов случилось ужасное. Ночью к нему в квартиру ворвалась Нежить. Утром соседи увидели, что случилось с ним. У мужчины была сломана шея, у него выгрызли крупные куски плоти. Он должен был скончаться от таких ран и травм, но он был жив. Он дышал и разговаривал. Дыры в его теле не кровоточили, они были покрыты чем-то вроде плесени. Эта чёрная пыльца висела в воздухе, и облепила стены. Возможно, она поддерживала жизнь в том человеке, потому что он скончался сразу, как оказался в больнице.