Влад Райбер - Антижизнь

– Бежим! – я помог Ярославу встать, и мы убежали, сели в машину, тронулись. Позади нас полыхал подъезд малосемейки.

– Видел их? – откашлявшись, спросил парень. – Это её выводок! Её дети!

Я спросил, сгорела ли сама Нежить. Ярослав ответил, что не знает…

***

Позже я узнал, что в том доме выгорел весь этаж, потому что пожарные долго не приезжали на вызов. Нам не прилетело за этот поджёг. Похоже, теперь поиск тех, кто его устроил, стал наименьшей проблемой.

От помещения консьержа, где обитала Нежить, ничего не осталось, а в доме начал твориться полный хаос. Люли пропадали и по ночам, и средь бела дня. Уцелевшие рассказывали про жутких детишек, что могли ползать по стенам и потолкам.

Это были дети Нежити. Говорят, их было четверо. Они поселились в разных частях дома: в шахте лифта, в подвале, на чердаке. Чёрная пыльца теперь стала появляться в подъезде и в коридорах. Все выжившие разбежались из того дома.

Малосемейка стала заброшенной и люди даже перестали заходить во двор этого дома. Отпрыски Нежити по ночам стали выбираться из подъезда, и похищать людей.

Им даже удавалось обманом заманивать их во двор, притворяясь обычными потерявшимися детьми. А потом твари нападали кучей и уносили человека в дом в одну из «затемнённых» комнат.

Всё это рассказал мне Ярослав. Теперь мы видимся иногда.

– Значит, мы сделали только хуже, – я был расстроен этими новостями. – Мы разворошили осиное гнездо, и теперь эти твари пустились во всю прыть.

Ярослав со мной не согласился:

– Нет, мы выволокли на свет эту нечисть, теперь все будут знать, что это не просто детские пугалки. Теперь все будут знать, как они опасны. За них возьмутся. Вот увидишь, за них возьмутся! А люди заражённые плесенью, наконец, смогут упокоиться.

Я не разделяю его оптимизма, но надеюсь, что он прав. Посмотрим, что будет дальше.

Чем бы я ни занимался – интерес рано или поздно угасает, а потом и полностью теряется. Такой уж я человек. И мне стало ясно, почему некоторые экстремалы свои и без того нетривиальные занятия превращают в настоящий цирк. Слышали про сноубордистов, которые спускаются на доске с гор в чём мать родила? Вот-вот! Всё ради новых впечатлений, ради новых историй.

Рад за тех, кто нашёл себя в своих занятиях и могут заниматься одним и тем же бесконечно с искренним интересом. Увы, я не из таких. Я как те голые сноубордисты – вечно жажду новых ощущений.

Нет, я не спускаюсь с горнолыжного спуска без трусов. Да и в трусах тоже. Несколько лет я изучал заброшенные места и подземелья. Это называется деггерством. Может, слышали.

Поначалу всё казалось таким интересным, таким увлекательным. Друзья приглашали меня изучить какое-нибудь подземелье и я, как говорится, был за любой кипиш. Но потом мне стало скучно.

Ну заброшенная шахта, ну старое бомбоубежище, ну каменный грот. И что? Приключения каждый раз одинаковые, всё предсказуемо, никакого ощущения опасности…

Я слышал историю, как один парень со своим другом забрались в катакомбы под старым домом, и на них напало какое-то кровожадное существо. Друг того парня погиб, а выжившему пришлось спрятаться в комнате за железной решёткой. И якобы, чтобы его самого не сцапали, он несколько дней разрубал тело своего друга на куски, и скармливал их подземному обитателю, а потом ещё и палец себе отрубил, чтобы хоть что-то дать голодному чудовищу.

Я не верил в это! Знал, что заброшенные, отдалённые места просто пусты. Туда даже бомжи не забираются. Что им там делать?

Поэтому я отважился на свой поступок, не ожидая никого встретить. Я поспорил с друзьями, что пройду насквозь тридцатикилометровую штольню в горе, с одной только свечкой в руках.

Я всё рассчитал: поход через длиннющий тоннель должен был занять часов десять. Свечка в стеклянной банке горит дольше. У меня не было с собой ничего про запас, ничего для подстраховки, кроме зажигалки, если вдруг свеча погаснет.

В начале пути мне даже показалось, что я придумал себе слишком лёгкое испытание: зашёл с одного конца, а с другого вышел. Штольня прямая, заблудиться негде. Что тут сложного? Единственная трудность – маленький язычок пламени освещает пространство лишь на пару метров вперёд. Из-за этого дорога была непредсказуемой. Нужно было сохранять бдительность и смотреть под ноги, чтобы не споткнуться ни обо что. К этому я тоже быстро привык и ожидал лёгкой дороги.

Но потом случилось то, что почему-то не казалось очевидным, пока не произошло. В мою банку попала вода.