Влад Райбер: Четыре стеклянных бокса

Молодой хирург похищает четырёх человек, повинных в смерти его невесты. Он запирает своих пленных в отдельные камеры со стеклянными стенами, чтобы заставить их пожалеть о том, что они сделали. Каждому из них уготована своя казнь.

Арик любил всякие философские цитатки. Ему доставляло удовольствие, если удавалось вспомнить что-нибудь умное в тему разговора. Бывало, что окружение одобрительно хмыкало на его слова, и тогда Арик чувствовал себя мудрецом и тонким наблюдателем человеческих характеров.

Также он любил раздавать советы как надо жить. В том, что было ему самому легко, он себе не изменял. Например, Арик верил в то, что нельзя просыпаться с плохим настроением. «Ты ещё из постели не вылез, ещё ничего плохого не произошло. Нельзя настраивать себя на негатив», – часто повторял он.

Но это пробуждение заставило его забыть о своём принципе. Он проснулся не в своей постели, а на жёсткой койке, и это было не то место, где приятно просыпаться. Он проснулся в тесной квадратной комнате с прозрачными стенами.

Арик запаниковал, хотел было вскочить на ноги, но больно повалился на бетонный пол. Тело не слушалось, голова налилась свинцом, и было ощущение, что он проспал слишком долго.

Встав на четвереньки, Арик почувствовал себя ужасно нелепо. Он был готов к тому, что сейчас кто-нибудь поднимет его на смех, и это даст понять, что всё в порядке. Даст понять, что зря он засуетился, ни в чём не разобравшись. Но никто не смеялся и никто не поспешил помочь ему встать. Арик хотел опереться на койку, но она скрипнула колёсиками и резко отъехала к стене.

Парень встал на колени, продрал глаза онемевшими руками. Темень. Две стены углом из бруса – две стены углом из толстого стекла. Чёрт. Чёртов куб. В одну стену была врезана белая дверь. За стеной еле светила лампа. Сквозь другую стену было видно такую же коробку-камеру. Там тоже стояла койка на колесах. Там тоже кто-то был, но ещё спал. А ещё там было ведро…

Арик огляделся. И у него – ведро. Серое, жестяное ведро с ручкой-ободком. Санузла нет. Вообще ничего нет. Только койка и хреново ведро! Арик знал, что совсем скоро он начнёт орать. По-идиотски жалобно, испуганно. У него дрожало горло, но держался изо всех сил, надеясь, что всё это ещё может оказаться поганым сном.

В висках тикало, голова становилась яснее, глаза привыкали к плохому свету, и всё вокруг делалось только реальнее. Арик зажмурился. Все жилы на шее напряглись, но наружу вырвался только сиплый стон, слабо отразился от стен и рассеялся. Снова стало тихо.

Арик сглотнул. Нервно на четвереньках подполз к двери, царапая колени о бетон. Ударил ладонью по двери. На пластике остался влажный отпечаток. Закрыто. Заперли! Притащили, бросили на койку и заперли! В тесной стеклянной камере с хреновым ведром!

Арик не знал, быть ли ему испуганным или быть в ярости. Как выбраться и как не сделать хуже? Он встал, прижался лицом к стене. Там хоть и был свет, но он только мешал разглядеть, что было по ту сторону. Лампа светила в пол.

– Эй! Есть кто? – выдавил из себя Арик. Всё было тихо. – Что происходит? Как отсюда выйти?

Его тревожило только это. Вряд ли кто-то, очнувшись в запертой камере, сразу станет интересоваться причинами: «За что?», «Кто это сделал?». Главные вопросы: где ты сейчас и как выбраться. Развязав язык, Арик только усилил напряжение. Всё тело била дрожь. Он ударил кулаком по стене – глухой стук и снова тишина.

– Какого?.. – он гневно толкнул койку. Врезал босой ногой по ведру. И кто-то за стеной сказал ему: «Ш-ш-ш!».

Арик замер. Кто-то за стеной погасил бесполезную лампу, и вместо неё вспыхнули пять ослепляющих кружков операционного прожектора. В свете возник человек, по виду будто не спавший ночь. Ссутулившийся от усталости, небритый, с клочковатой головой. И толстовка на нём была старая и джинсы нестиранные. Но было сразу ясно, что такой вид для него непривычен. Слишком он был смазлив и статен для какого-нибудь там оборвыша. Просто запустил себя немного.

Арик знал этого парня. Только имя не мог вспомнить.

– Эй, брат, – прошептал Арик. – Ты мне объяснишь, что вообще происходит?

– С добрым утром, – тон этого парня дал Арику понять, что никакой он ему не брат.

– Это ты меня сюда посадил? Ты хоть сам понимаешь, какие проблемы у тебя будут? – Арик пытался сделать голос как можно твёрже, но у него всё вырывались какие-то нервные смешки.