Дмитрий Сафонов - Библиотека

Он с тоской смотрел на большие электронные часы, мерцавшие бледным зеленоватым светом над входом в аудиторный корпус. Когда-то – так давно, что он уже не мог в это поверить – молодой, двадцатилетний, только что вернувшийся из армии Оскар Пинт тоже сдавал здесь вступительные экзамены. Когда это было? Пятнадцать лет назад? Почти полжизни прошло с тех пор. Еще пять лет – и ровно полжизни.

Он дошел до угла крыльца, потоптался рядом с урной, напоминавшей атомную бомбу со снятой боеголовкой, развернулся и пошел назад. Он заметил, что на него уже косятся. Какая-то женщина лет пятидесяти, с выжженными перекисью волосами, нервно обмахивалась "Пособием для поступающих в ВУЗы" и смотрела на Пинта с нескрываемым неодобрением. Оскар заметил, что она постоянно сжимает левый кулак; настолько сильно, что костяшки пальцев побелели.

Пинт кивнул и улыбнулся своим мыслям. Он достал из кармана оставшуюся мелочь. Пятака нет. Два рубля и копейки. Он остановился, снял с левой ноги кроссовок, бросил туда два рубля орлом вверх, как и обещал Майе, и снова надел.

Теперь во взгляде женщины появился страх. Даже, можно сказать, легкий ужас. Она отошла подальше. Но кулак так и не разжала. "Что с ней? Она не знает эту примету? Или дело в том, что я не надел носки? А чего их зря трепать летом? Поберегу до зимы".

Пинт снова стал нервно прогуливаться перед зданием. Теперь он предпринимал все усилия, чтобы монета лежала точно под пяткой, никуда не двигаясь, поэтому немного прихрамывал.

До окончания экзамена оставался еще час.

Стратонов зашел в деканат физического факультета, потом мехмата, попросил личные дела Эльвиры Латыповой и Марины Дроздовой, пообещал скоро вернуть («только обязательно верните: сами понимаете, вступительные экзамены идут полным ходом, мы не можем раздавать личные дела направо и налево!» – «Да, конечно, спасибо. Верну через час!») и пошел в деканат исторического. Хотя точнее было бы – истерического.

Экзальтированная секретарша набросилась на него с расспросами:

– Как продвигается ваше расследование? Есть что-нибудь новое?

– Продвигается, – уклончиво ответил Стратонов. – Будьте любезны, дайте мне, пожалуйста, папку с документами Алены Шиловой. Спасибо. И еще… У вас тут есть местечко, где можно спокойно посидеть? Я хочу, чтобы мне никто не мешал.

– Ну конечно. Конечно, – дама прижала руки к плоской груди. Сегодня она была без пышного жабо, и единственное, на чем останавливался взгляд, скользя по передней поверхности ее скудного тела – маленькие часики на золотой (или позолоченной?) цепочке. – Вот сюда, пожалуйста. В этот уголок. Обещаю, вам никто не будет мешать!

Она проводила Стратонова за выступ несущей колонны и, молитвенно сложив ладони, удалилась, пятясь задом.

Евгений с облегчением вздохнул, положил перед собой все три папки и стал их открывать: по очереди. Он сравнил первые страницы, вторые, третьи… Все одно и то же. Одно и то же. Что же так на него подействовало вчера? Где этот проклятый камушек, о который он споткнулся? Хм…

Он взъерошил волосы и положил голову на ладонь. Из-за колонны возникла дама. Она прижимала палец к губам, словно призывала Стратонова не шуметь. "Черт! Это не она меня, а я ее просил, чтобы не мешала".

– Я только хотела узнать, – шепотом произнесла дама. – Вам ничего не нужно? Может быть, бумага, ручка… Карандаш? Нет?

Стратонов покачал головой, с трудом подавляя желание сказать: "Слетай-ка за пивом, подруга! Принеси холодненького! И захвати с собой пару лихих девчонок!".

– Нет, спасибо.

– Работайте, работайте. Здесь вам никто не помешает, – заверила дама и, так же, пятясь задом, стала отступать.

– Постойте! – внезапно Стратонову пришла одна мысль. Если он хочет, чтобы все было, как вчера, значит, надо взять еще дело Ирины Шиловой. Вдруг это поможет?

– Да?

Дама прекратила отступать и застыла на месте, призывно задрав голову. А может, просто хотела сократить число подбородков с четырех до двух?

– Если вас не затруднит… Принесите мне, пожалуйста, дело Ирины Шиловой. Пожалуйста, – Стратонов выдавил из себя дружелюбную улыбку.

Дама расцвела. Казалось, она сейчас расплачется.

– Конечно, – сказала она срывающимся шепотом. – Одну минуту.

Она вернулась гораздо быстрее; минута еще не успела пройти.

Стратонов поблагодарил, положил папку рядом с другими и выжидательно посмотрел на даму.

– Ухожу, ухожу, – отступление задом наперед повторилось: будто внутри нее, как у трактора, был встроен реверс.