Руслан Передельский - Чугунные облака

Теперь я могу сделать это сам.

Внезапный момент, во время которого не понимаешь что происходит. Есть только начало: спокойная езда, когда ничего не предвещает беды; и конец: когда слышно крики остальных пассажиров, чувствуется боль и видно, что машина, быстро разъезжающая минуту назад, превратилась в гору металлолома.

С машиной Эдуарда случилось что-то странное. Я помню лишь резкий момент, те секунды, когда лобовое стекло разбивается в хлам, а сквозь него видно неразборчивую чехарду, смахивающую на вид стиральной машинки. Наша машина переворачивалась. Я даже и не осознал, как она смогла так быстро перевернуться причём несколько раз.

Помню лишь как Эдуард резко сделал дрифт в правую сторону, развернувшись назад, к лесу. Что произошло дальше в моих воспоминаниях напрочь стирается, превращаясь в отдельные обрывистые картины.

Стекло. Помню, как летев с места я разбил его головой, больно ударившись ею. Пейзажи леса, мутно просматриваемые из переворачивающееся машины. Мы летели обратно в лес, туда, откуда я так мечтал выйти. Это место не отпускало меня, будто приковав к себе железными цепями как домашнего охранного пёсика. Оно тянуло меня к себе. Пьянящее королевство полной луны, скрывавшее в своём мраке страшные тайны. Унёсшее десятки молодых жизней под светом полного месяца.

Пережить аварию, даже после всего что выпало на мой путь этой ночью – страшно. Последним воспоминанием была моя же кровь, капавшая на разбитое окно.

Я лежал, не в силах пошевелится, беспомощно проводя взгляд на водителя и его парня. Они не двигались. Судя по всему, сейчас и моим последним движением станет стряхивание с себя осколков.

Майкл победил. Последняя надежда на спасение разбита в хлам. А вместе с ней, был разбит и я. Закрыв глаза, я провалился в глубокую тьму, сквозь которую прорывалась лишь резкая боль в спине. Ночь окончена. Как и моя короткая жизнь. И даже не хватит сил чтобы завершить её задумчивым монологом. Не осталось слёз – все выплаканы. Я устал от этого. От этой нескончаемой пытки, трагично завершившейся для всех нас.

– Тебя что-то тревожит – уверенно бросил Валентин, смотря на отражение неотразимой подруги в зеркале – Это видно по тебе. Ты даже боишься взглянуть в мои глаза, пугливо отводя взгляд.

– Тебе кажется – равнодушно ответила Каролина, рассматривая отражение. В голосе заметно еле уловимое дребезжание. Похоже, она плохой лжец.

– Нам нужно поговорить – Валентин подходил к ней всё ближе и ближе, и почувствовав это, по коже Каролины пробежал лёгкий мороз. Тревога. Да, это была чистая тревога.

– Говори – она пыталась не выдать неуверенное состояние.

– Моя история – начал он – Я знаю, ты в полном шоке от неё. Я вижу, как с каждым днём после того вечера на парковке супермаркета ты безостановочно отдаляешься от меня, уплывая всё дальше и дальше. Ты будто специально меня избегаешь.

Каролина старалась не встречаться глазами с собеседником растеряно их отводя. Она чересчур погрузилась в эти глаза. Она жила там. Окуналась в них со своей яркой светлой головой, когда видела парня перед собой. Мечтала о них, когда он отходил. Видела во снах, когда спала… Ох уж эти сны. Только они ей прямым текстом, как самые настоящие школьные сучки вроде Алины, могли высказать настоящую правду в лицо, без угрызений совести. Эта правда заключалась в том, что ей нравилось когда она ощущает страх. Когда она переживает волнение. А также, похоже ей нравилось кое-что другое… Нет, это чересчур безумно чтобы говорить вслух. Об этом даже думать стыдно.

– Ты должна знать, я никогда не причиню тебе боль, клянусь. Доверься мне – он ласково положил грубую руку на тонкое плечо. Каролина вздрогнула. Она представила, что могли сделать эти руки, что им мог надиктовать настоящий психопат. Ей стало чертовски холодно. И даже милый хлопковый домашний костюм не спасал положения.

– Сколько людей пострадали?

– Что? – Валентин сделал вид будто не расслышал, хотя он прекрасно понял каждое слово

– Говори: сколько людей ты убил? – настойчиво повторила она.

– Только тот мужчина, который хотел причинить мне боль. Клянусь, только он. Если бы я его не остановил, этот ублюдок душил бы меня до последнего дыхания – Каролина наконец обернулась, уверенно взглянув в эти огромные глаза – Он первый и последний. Если мне хочется, это не значит что я делаю. Я держу себя в руках, не выпуская ни на минуту.

Серийный убийца… Хах, может быть после той истории она превратилась в маразматичку, навязавшей себе полнейшую ложь в которую сама же и поверила? Одно убийство не делает из её парня маньяка, это уж точно.