Руслан Передельский - Чугунные облака

Заколов меня топором, Майкл выбросит маску в быстро текущий холодный ручей, смыв с рук мою кровь. Он станет национальным героем, единственным выжившим после страшной катастрофы, после несчастного случая без единого выжившего. Его пригласят на интервью главного канала, он будет сниматься в качестве камео в одном из сериалов Netflix, напишет мемуары обычного наркомана, пережившего страшную давящую на слезу историю. Его голос услышат миллионы наркоманов по всему миру, которые восстанут против устоявшейся системы. Майкл создаст свою политическую партию, пробьется в сенат одного из крупнейших штатов, после чего начнётся настоящий политический кризис. Мир будет рушится на глазах. Начнётся апокалипсис, к которому приведут наркоманы пролезшие в политику.

Да уж, человек отчаянно пытавшийся разбить стекло перед моими глазами выйдет полностью сухим из воды, спалив наши трупы в огне старой игрушечной фабрики.

Кажется, паника в виде дикой дрожи и поднимающихся волос на руках ещё больше стала укрывать моё тело. Это всё от нескончаемой цепочки мыслей, которыми я загоняю голову.

Недвижимо смотрящие на вычурную белую маску глаза на секунды что-то ослепило. Из-за силуэта показался резкий свет, ударивший по взору. Тот самый свет, который я навязываю себе всю эту ночь. Тот самый свет, о котором я мечтаю ещё с первого шага по ужасно пахнущему разваливающемуся зданию. Он тут. Со звуком громкого мотора машины, за спиной психа показалось наше спасение. Если закрыть глаза, то можно даже прочувствовать, как быстро оно надвигается к нам. Но я не закрывал глаза. Я удивлённо таращил их на Майкла, растеряно обернувшегося, шокировано застыв не зная что делать.

Секунды спустя всю машину окатила тряска. Будто от восьмибалльного землетрясения, я буквально подпрыгнул на твёрдом сидении, не ожидав такого резкого толчка.

Грязным выношенным тёмным костюмом Майкл плотно прижался к окну, загораживая нам вид. Будто его плотно перебили к нему гвоздями. Он недвижимо застыл, ну а мы с Ярославом переглянулись, не понимая радоваться нам или пугаться.

Сзади послышался резкий стук в окно, от которого я вздрогнул, резко обернувшись. За дверью стоял Эдуард, изо всех сил пытающийся открыть заблокированную дверь авто. Перепуганными глазами он таращился на наши испуганные физиономии, которые в свою очередь, не понимающим ничего взглядом глазели на него. Он судорожно дёргал рукой, таща ручку к себе. У Эдуарда получилось открыть дверь; распахнув её, он пытаясь не смотреть на окровавленные трупы копов взглянул на лужи крови, капающие с бордюра на асфальт.

«Хоть сейчас не соситесь» – подумал я, посмотрев на полный благодарности и искренних положительных чувств взгляд Ярослава, за который я до сих пор винил себя. И как я мог не заметить, хотя бы по этим горящим глазам, что эти люди испытывают чувства друг к другу?

Вылезая из машины, которая теперь на всю жизнь у меня будет ассоциироваться с ужасом, я представил картину, что развернулась перед приездом Майкла. Ехавшая на полной скорости старая советская развалюха, за рулём которой сидел испуганный Эдуард, лишь от одной мысли что с его бойфрендом может сделать маньяк в маске поддававшийся панике, врезалась в психопата. Моя теория подтвердилась, когда я обошёл полицейскую машину вокруг и увидел опущенное поникшее лицо настоящего наркоторговца. Он был без сознания. Человек, минуту назад желавший самым жестоким образом забрать у меня жизнь. Сейчас он выглядел таким уязвимым: бессознательная тряпка, провисшая между двумя машинами. Да, карма такая сука. Его же метод, каким он искалечил ноги моему другу, спустя несколько часов, вернулся, врезавшись в него на полной скорости.

Трудно описать тот перелив ненависти, ударивший мне в голову у тела этого человека. Мне хотелось оплевать его. Избить до крови. Снять маску и посмотреть в его бесчеловечную бесстыжую морду, не вызывающую у меня никаких других эмоций, кроме как отвращения.

Рядом с рукой Майкла лежал тот самый топор, размозживший головы двум работникам полиции. Сумасшедший наркоман возомнил себя новым Джейсоном Вурхизом. О да, я уже видел эти заголовки в газете. «Местное захолустье превратилось в сущее Хрустальное Озеро из культового фильма ужасов» – да уж, сравнений с Пятница-13ое никак не избежать.

Я поднял тот самый злосчастный топор, почувствовав его тяжесть рукой. Мне было омерзительно держать это в руках. И не только потому, что на краешке лезвия остались свежие капли крови невинных.