Руслан Передельский - Чугунные облака

– Ты скажешь мне это прямо сейчас! И я ни за что не поверю что причина твоей силы в турнике, допингах или ещё какой-либо хренотени! Отвечай: что это, чёрт возьми, было?!

Но он упрямо стоял на своём:

– Я не могу нарушить правила. Поверь, это секрет, и будет лучше если ты его не узнаешь.

Одним лишь сухим «поверь» она не собиралась ограничиваться. Встав посреди пустой улицы, тянущейся к очередной холмистой посадке, Каролина приняла строгое решение: она не может быть уверенна в этом человеке.

Одна мысль перегоняла другую, спотыкалась у финиша и недвижимо падала на землю. Вспоминались забытые сны, где она видела Валентина в самых кровожадных образах. Зачастую там фигурировал алый цвет: кровь повсюду, на его руках, лице, теле.

Жестокий, бесчувственный, холодный. Садист! Садист! Садит!

Десятки голосов шептали в её голове. Толпа недовольных разозленных жителей, все как один утверждающих что человек, который так сильно запал ей в душу – злобное животное. Пенсионеры, желающие в полусонном спокойствии проводить жизнь. Родители, рассматривающие синяки на лицах обиженных детей. Сами дети, становящиеся жертвами жестокости шайки отбитых хулиганов.

Сейчас она в мгновение всем им поверила и более того, Каролина была уверена, что на этом перечень его странностей и тайн, скрытых от общества, не заканчивалась.

Она обернулась и в свете стоящего рядом фонаря рассмотрело его лицо: холодное, бледное. На лбе и лысой голове блестели капли пота. Сам он выглядел несчастным, замученным тоскливыми мыслями и собственной скрытностью. Все хотят быть открытыми и честными с людьми, которых по настоящему любят.

Такое знакомое лицо, все мельчайшие черты лица, незаметные тонкие шрамы которого она успела выучить за последние дни. С криком разъярённой толпы, с мутными картинками собственных снов оно стало чужим и холодным. Оно стало пугающим, отталкивающим и жестоким.

В упиравшимся в Каролину взгляде сквозила тайна, от которой становилось не по себе. Хотелось убежать от него подальше, запереться за надёжными замками дома и не выходить на улицу, ведь там мог оказаться он. Стоять с ним посреди тёмного безлюдного переулка стало жутким испытанием, и она еле сдерживалась чтоб кинутся прочь в любую сторону, подальше от тёмного силуэта на дороге.

Почему её эмоции так резко переменились? Почему с ним она чувствует опасность?

Каролина привыкла считать себя человеком с неработающей интуицией, покрытой пылью и плесенью. Она никогда не выигрывала в играх, где нужно попытать удачу, никогда не сдавала тесты, выбирая варианты ответов считалочкой. Сейчас же, внутренний голос визжал, разрывался от воплей.

А Каролина лишь сглотнула и выдавила из себя тихое:

– Я думала между нами нет секретов – ванильное и неуместное при урагане, путавшем всё в её голове. Наконец она исполнила возникший недавно план: взмахнула волосами и бросилась в противоположную сторону от молчаливого парня. Оставила его за спиной со всеми недомолвками и тайнами, но облегчения это никак не принесло. К глазам поступили слёзы, к горлу всхлипывания, словно отходя дальше от него она становилась более немощной и неполноценной, как близнец, оторванный от брата. Она не могла оставить его, не узнав правду, не разобравшись в нём. Но мозг шептал, что Каролина поступает верно.

– Подожди – Валентин бросился следом, и настигнув её, схватил за тонкую руку. Тело пробила дрожь, Каролине стало жутко. Ледяные глаза пялили на неё и ясно давали понять, что просто так он её не отпустит. Он вымолвил одно слово и замолчал, просто смотрел на Каролину. В другой ситуации ей бы этого было достаточно: наслаждаться тишиной, рассматривая его лицо вблизи.

– Если между нами будут такие недомолвки, то нам не стоит быть вместе – Каролина больше не боролась со слезами. Пусть он видит, смотрит на неё слабую. Всё равно. Она не может находится с ним, не зная правды.

Вырвавшись из его рук, она бросилась дальше по улице.

Валентин наблюдал как девушка его грёз неумолимо ускользает, растворяется во мраке. Несколько шагов – и она скроется за небольшим серым домом с ветхой пристройкой. И сказала закончится. Жизнь тоже. Вновь начнётся тягучая бледная череда преисполненная тоски и насыщенных воспоминаний из детства. Жаль, что их ограниченого количества так недостаточно. Если бы он знал тогда, сидя в быстрой качели, обедая за кухонным столом мамиными котлетами, общаясь с ней и с любопытством слушая истории о погибшем дедушке. Если бы он знал, что совсем скоро прийдётся попрощаться с ней, и закончатся бесконечные лета и радость как таковая. Если бы он знал, запоминал каждое мгновение тех дней старательнее, каждое слово тех разговоров и каждый звук её нежного голоса. Её тепло, когда она обнимая крепко прижимала ближе к себе. Любящий взгляд.