Руслан Передельский - Чугунные облака

– Тебе то легче – обиженно заметил потерявший голову от влюблённости парень, обращавшись к старшему брату – Тебе достаточно взглянуть в глаза, пробормотать себе что-то под нос и всё! Любая девушка твоя! У тебя самый нужный талант, все парни мира о таком мечтают!

– Хм? А как тебе эта девчонка? – с сарказмом в голосе пятнадцатилетний Иван указал на молоденькую горничную, трудившуюся у клумбы роз. Руки её были в сырой грязи, длинные пальцы сжимали железную лопатку для чернозёма. Она бережно закапывала молодые ростки, блестящими глазами разглядывая их как родных детей.

– Мария, подойди сюда! – нараспев подозвал её нагловатый парень. Братья смолкли, молча ожидая дальнейшего зрелища. Если Ивану взбрела в голову пусть даже самая абсурдная идея, остановить его сможет лишь отец, да и то с усилием. Спустя несколько секунд горничная уже стояла у дубового стола, грязными сандалиями боясь запачкать мраморный пол террасы.

– Мария – уверенно заглядывал в глаза горничной парень. На его лице показалась озабоченная улыбка. Заёрзав на месте он заявил – Я и мои братья хотят развлечься. Снимай свою рубашку.

Зрачки его увеличились, как у кошки пробирающейся сквозь темноту. Мария, в свою очередь глуповато открыла рот, и будто в трансе, смотрела в глаза парня. Ладони поднялись к рубашке, пальцы медленно расстёгивали пуговицы, послушно выполняя просьбу юноши.

Четыре брата нервно заёрзали на стульях, но все равно продолжали смотреть на снимавшую рубашку симпатичную тощую горничную. У каждого замерло дыхание, даже у строгого старшего.

За рубашкой показался простецкий белый лифчик…

– Стоп! – воскликнул звонкий девичий голос, доносившийся со стороны сада. Это кричала пятнадцатилетняя сестра ребят, настоящий мастер в конной езде, ответственная и хозяйственная, перенявшая внешность и яркие белые волосы от матери, математический ум от отца и умение мастерски готовить от бабушки. Братья часто теряли головы, а сестричка любила встревать в неприятности, поэтому не зачётно во что бы без неё превратился красивейший особняк. Скорее всего, в жуткие выгоревшие до туда каменные развалины.

Подбежав к горничной она крепко сжала ей руку так, чтобы та не смогла дальше расстегивать белоснежную рубашку. Казалось, она вцепилась в неё так сильно, но на лице Марии не вздрогнула ни единая мышца.

– Прекрати занудствовать, мамаша – обижено высказался Иван, желавший досмотреть зрелище до финала.

– А ты наконец прекрати вести себя как идиот! Наш врождённый талант не давал тебе права издеваться над обычными людьми как она!

Мария смотрела пустынными глазами вдаль, на стену высоких сосен в конце зелёного луга. Всё происходившее вокруг для неё не существовало, она была далеко от живописного сада.

– Хм – задумчиво хмыкнул брат – Как ты думаешь, чего мне стоит заглянув ей в глаза приказать перерезать себе вены?– хладнокровно улыбнулся он – Прям… -он схватил серебряный нож, лежавший на чистейшей скатерти – Прям этим ножом!

Обиженная сестра, покрасневшая от ярости, закрыла глаза. Длинные ресницы опустились, грубы приоткрылись, ладони вдались в кулаки.

Вдруг, стол на котором стояли фарфоровые чашки, наполненные чаем, блюдце с печеньем и собранные Григорием на поляне цветы легко взмыл в воздух. Посуда затарахтела и зазвенела как колокола церкви перед воскресной службой.

– Успокойся! – нервно крикнул брат сестре, после чего летающий стол с громким шумом упал на пол, и вся посуда, стоящая на нём с треском разлетелась по сторонам, рассыпаясь на мелкие осколки. Мраморный пол осыпали мелкие фарфоровые осколки, на пол упали цветы, сверху на них вылился ароматный цейлонский чай. Лужа растеклась к сандалям горничной, продолжавшей находится в глубочайшем трансе.

Род Романовских – семейство с многолетней историей, с длинными разнообразными корнями, выходящими далеко за пределы нашей страны. Потомком тех детей, живущих в пышном особняке мог оказаться любой прохожий, не знающий о своих генах вплоть до первого проявления того самого «таланта», передаваемого из поколения в поколение.

Так уж случилось, что родственниками Романовских оказались некоторые местные жители.

– Неужели нельзя задавать на два номера поменьше?– недовольным тоном высказывалась Ева, сидя на краю тесной кровати и нервно закусывая ручку как сладкую мармеладную палочку. Удивительно, но когда ручку закусывает любой другой человек мне кажется это совсем не красивым и ужас каким не гигиеничным, но с ней… Я бы не хотел называть это сексуальным, но давайте буду говорить всё как есть: Ева абсолютно сексуально грызёт ручки.