Руслан Передельский - Чугунные облака

– И кто дал таким молокососам вести мотоцикл? – голосом лежащего на боку морского котика спросил он. Его грязные взъерошенные волосы выглядели, будто их недавно облизал гигантский медведь-Гризли.

– Твоя бабка! – завопила Ева, после чего мы вновь сорвались с места и неистово смеясь помчали прочь. Когда адреналин и волнение спало, начался чистой воды кайф: дрожь по телу не стихала, надеюсь Ева этого не чувствовала, в животе словно начинал крутиться водоворот, дыхание обрывалось из-за восторга. Скорость. Сигналы. Свет светофоров и вывесок. Невероятный всплеск энергии, впервые в жизни я чувствовал себя так, будто могу всё. Лавируя между рядами автомобилей я гнал наперекор дующему в другую сторону ветру. Вот он, тот самый момент, ради которого стоило потерпеть нескончаемую череду унылых дней.

А потом, выезжая из тянучки развалин набитых злобными людишками, я слышу её смех, ощущаю как холодное дыхание щекочет мою шею. Наконец, чувствую сердцебиение, как её щека нежно опустилась на мою спину. Так хочется посмотреть назад, чтобы вновь насладится ею.

Выезжая за черту города, я сломя голову давлю на педаль и попадаю в бесконечную череду лесов и зелёных елей. Ветер бьёт в лицо, я совсем забыл что без шлема, да и насрать. Сзади на полной скорости едут грузовики и фуры, а мы разрываемся от смеха и счастья. Пейзажи леса мелькают быстрой рулеткой, уносясь за наши спины. Мы смотрим лишь вперёд, несясь на встречу к вспыхнувшей огнём линии горизонта.

Спеша к нашему закату.

Фуры, автомобили, грузовики – все остаются сзади. Свернув направо, мы влетели на незнакомый участок дороги, оповитый ещё более тёмными посадками. Тут никого: впереди длинной рекой виляет серпантин, напоминая тягучий мармелад. Продолжая хохотать, мы даже и забываем про то, что совершенно одни среди незнакомой глуши. Теперь, мы неотъемлемая часть всех этих просторов.

Я отпускаю руки от руля и вздымаю в воздух, поворачивая лицо к небу и прохладному ветру, чувствуя как нежно Ева обхватывает мои ладони. Мы вместе – бушующая огненная концентрация энергии и счастья.

Мотоцикл мчит нас сам, все правила безопасности нарушены. Сердце колотит, и, возможно, в глубине души я дико нервничаю. Не знаю, задыхаюсь ли я от волнения или от счастья.

Но я точно уверен, что это самые лучшие минуты моей жизни.

Мы неслись не останавливаясь где-то минут пять, и стыдно признать, из-за шума мотора я не всегда разбирал, что говорит Ева. Но сейчас все слова чётко слышны и понятны:

– Я засниму стори – говорила она, роясь в кармане в поисках телефона – Все просто обалдеют, когда увидят что ты – на мотике!

Её рука с седьмым айфоном крепко зажатым в ней протянулась вперёд, качаясь в воздухе как ветвь сосны, на которую сел воробей.

– Улыбнись! – кричала она, дабы я услышал, одновременно сияя сама. Видео получится отменным, это точно. Фоном для него служил выросший из ниоткуда деревянный мост, пересекающий небольшой ручей.

– В каких же красивых местах мы живём – в восторге выкрикивала Ева чистую правду. Чем дальше от города ужаса, тем волшебнее. Йеллоустоун и Йосемити нервно курят в сторонке. Деревья, одно больше другого, наваливались друг на друга в страстном поединке, нависая над дорогами как цветущие зеленью стены. Я не мог сосредоточится на дороге, виляя головой по сторонам как китайский болванчик. Красота здешних мест впечатляла.

– Ты не замёрзла? – поинтересовался я у Евы, старательно снимающей виды.

– Нисколечко – буркнула она, и как в подтверждение обхватила руками меня крепче. Нет, ну не может же быть всё настолько прекрасно!

Стена леса оборвалась, как и мой вздох. Теперь я точно, от переполняющих грудь впечатлений, надолго забуду как дышать. Под нами пустыней из зарослей простирались деревья. Над ними взрывом горел небосклон. Солнце, как подброшенный вверх баскетбольный мяч застыло над горизонтом.

– Влад, ты видишь это? – ну конечно же я видел! И не мог этого сказать, пытаясь не закричать от восторга. Хотя, чего себя сдерживать?

Это точно самая красивая дорога земного шара. Да, не Махолланд-драйв, но с ней всё становилось самым-самым.

Серпантин уходил вверх, обручальным кольцом огибая лысый холм. Его верхушка песочным следом выделялась среди заросших просторов, будто когда-то давно на этом месте взорвалась бомба.

Теперь тут, в месте с самым потрясным видом моей жизни, не было никого, кроме нас. Ну что за вечер! Пустая дорога, безмолвные леса и пустынная обочина – идеальная смотровая площадка.