Руслан Передельский - Чугунные облака

Деревянный кол, таинственным образом балансирующий на асфальте. К нему толстой бечевкой привязана миловидная блондинка, на вид лет тринадцать. Пухлые щёки. Больше глаза, как на картинах Маргарет Кин. На ней милая белая толстовка с улыбающимся единорогом, скользящем по радуге и надписью: «Радужная сила!». Должно быть, просто душка, если любит единорогов (ох уж эти стереотипы). На пухлых мягких щеках блестят следы от слёз. Звонким голосом она зовёт на помощь, но крик прерывает многоголосье окруживших меня теней.

Я пытался прорваться ближе к ней, расталкивая толпу плечами. Тени никак не реагировали. Я заглядывал под капюшоны, видя пустоту. По коже шли мурашки.

Вместо лиц безвоздушное пространство. Стало тесно, я оглядывался по сторонам и с ужасом осознавал что череда из людей в мантиях стала только больше. Они заполонили парковку, становились на машины. Они везде. Я в эпицентре тёмного океана.

Тень, находившаяся ближе всего к колу чиркнула спичкой. Она появилась в его жуткой сморщенной руке словно из ветра, пылающим языком разрываясь на ветру.

«Чирк!», спичка полетела к столбу. Жар пронёсся по толпе накатившей волной. Кол охватило пламя, стремительно прорываясь вверх, к болтающимся в разные стороны ногам в длинных розовых носочках. Секунды – и огонь полностью охватил её тело.

Крик прозвучал эхом по всему двору школы. Крик смешанный с плачем. Отчаянный вопль.

Боль. Ужас. Всё смешалось. Такое я уже слышал. Этот звук не спутать ни с чем. Он звоном звенел в моих ушах.

Я вскрикнул, с ужасом оглядываясь по сторонам. Теперь, к попыткам пробраться к колу добавилась нешуточная злость.

– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? – кричал я пытаясь пробиться – ПОМОГИТЕ ЕЙ, НЕУЖЕЛИ ВЫ БУДЕТЕ ПРОДОЛЖАТЬ СМОТРЕТЬ?

Пустые лица безмолвно смотрели сквозь меня.

– ПРОШУ! – в моих глазах блеснули слёзы. Я не мог уйти от этого крика боли. Он пробирал меня насквозь – ПРОШУ, ПОМОГИТЕ ЕЙ!

Я рыдал, одновременно расталкивая толпу. Они застывали на месте как холодные каменные глыбы. Спины в тёмных одеяниях сужались, зажимая меня между собой как тиски.

Тени начали браться за руки. Один за другим, образуя аккуратные кольца из цепей рукопожатий. Стоял шёпот, они проговаривали неразличимые слова. Пытаясь протолкнуться через крепкие хватки я ничего не добился. Оставался на месте и смотрел на бушующий костёр вдалеке.

Из рта выскочил крик злобы. Я замахнулся и врезал кулаком что есть мочи по голове стоящей впереди тени. Он повалился на пол, разомкнув круг. Его соседи даже не заметили.

Размахивая кулаками в разные стороны я пробивал себе путь. Стоявшие рядом тени падали на пол.

Я бил им в спину. В живот. В пустое лицо.

Я кричал, желая разорвать каждого стоявшего вокруг меня.

А они продолжали шептать и держаться за руки.

Таким образом я добежал до костра. Визг девочки стих, я слышал лишь шёпот толпы. Синхронный. Медленный.

Подняв глаза я вновь почувствовал то самое знакомое чувство. То чувство ужаса, после которого думаешь, что больше никогда не сможешь заговорить. После которого думаешь что твоя жизнь окончена, ведь после этой картины ты нельзя продолжать нормально жить.

Милая блондинка превратилась в обуглившийся скелет. Торчащие рёбра, напоминающие хворост в рождественском костре. Череп, полностью укрытый чёрным пеплом. Между ним белизной блестели зубы.

Ноги не смогли меня держать.

Этот знакомый всепоглощающий ужас.

Я упал на асфальт, согнув колени. Глаза до сих пор ходили по останкам девочки. Из глаз катили слёзы.

Тени словно шептали:

«Видишь себя?»

«Такое произойдёт и с тобой!»

«А может быть с Евой…»

«А может быть СО ВСЕМИ, кто тебе дорог!»

Из уст вырвался вопль. Отчаянный вопль насквозь пропитанный чувством безысходности.

Открыв глаза я продолжал орать. Перед носом открытый учебник, пахнущий пылью. Перед глазами знакомая надпись «КЭР шлюха». Я выдохнул.

И с ужасом осознал, что я продолжаю кричать.

Класс заполнен слушающими лекцию учениками. Все они сейчас пялят на меня. Кто-то расплылся в озорной улыбке, кто-то хохочет не скрывая веселья. А кто-то смотрит с явной жалостью.

Ну а как же, «жертва» переживает психологическую травму.

«О, это так печально!»

Я растерянно осматривался по сторонам, даже и не веря что я вышел из этого ужаса.

*Ужас только начинается…*

Всё прошло. Я тут. В заполненном людьми классе истории.

«Именно так в школах появляются изгои, Влад»

Но почему моё тело до сих пор продолжает сжимать ощущение всепоглощающего ужаса? Почему по коже до сих пор бегает эта чёртова дрожь? Почему мне до сих пор хочется кричать?