Руслан Передельский - Чугунные облака

С того дня диагноз «рак» он скрывал как что-то постыдное, что-то, о чём люди никогда не должны узнать. Он всегда пытался быть на позитиве: шутил шутки и широко улыбался каждому дню. Улыбался, как оказалось, через силу – сосредоточено следовал советам, почерпнутым из книги «Умение закрывать глаза на прошлое», взятой в центральной библиотеке. Он закрывал, до смерти боясь показаться жалким для окружающих, входя в школу каждый день как на поле боя: высоко поднимая подбородок, и с лёгкой, ненавязчивой улыбкой гордо шагая по коридорам.

Советы никчёмного психологического чтива не помогли. Агрессивные ученики его возненавидели за пару учебных дней, подставив к «смешному-лысому-лузеру» приставку «заносчивый». В итоге по школе он прослыл «смешным-лысым-лузером-и-к-тому-же-заносчивым».

Его гневно обсуждали, порой прижимая к стенке и унижая отборными матами. Такую ненависть, исходящую от каждого, впервые я увидел тут: в обычной средней школе бедного района. Каждый ученик был как красный бык из старых мультиков, из носа которого от свирепости вылетает пар. Все жаждали зрелища, подбадривая самых заядлых хулиганов на жестокие поступки. Народу это нравилось: нравилось наблюдать за рыдающими девочками, с голов которых вырывает волосы какая-нибудь пахнущая беконом жирная уродина. Она хохочет, наслаждаясь тем, насколько беспомощной выглядет рыжая шестиклассница в её лапах. Она тарантул, а мелкая – напуганная мошка, вырывающаяся из паутины.

С рыжей девочки слетели очки в тоникой розовой оправе, с треском разбившись об холодный кафель. Проводя глазами драку я просто ускорил шаг. Просто сделал вид что не вижу.

Я был трусливым кроликом, пытающимся выкопать себе тёплую норку-убежище, в которую можно будет надёжно спрятаться от внешнего мира.

Именно тогда я и встретился с «лузером» из урока про «Маленького принца»: главный хулиган всей школы, на левой руке которого сияла огромная татуировка в виде скалящегося волка, стоял рядом с моим шкафчиком громко хохоча. Помню, я тогда был рад что он и взглядом не повёл в мою сторону.

– Я у него косяк вчера по дешёвке выклянчила – вспомнил я разговор двух девушек, сидевших рядом со мной в кафетерии.

– Отсосала?

– Ха, выкуси, сучка. У папы из кошелька достала.

– Ты как была дрянью так и осталась даже в девятом классе.

– Брось, всё же лучше чем твоя жалкая история: нелегально устроиться на ночную смену в «Dominos pizza” и обслуживать алкашей до пяти утра.

Все разговоры девчонок в той школе были как один. Вроде бы они ссорились, матеря друг друга, но при этом хохотали как от чего-то забавного. Это было странно, как и всё там.

Шкаф, рядом с которым стоял хулиган начал шататься. Я вздрогнул, ради любопытства открыв железную дверь. Внутри стоял Лёша, плотно обмотанный шершавыми верёвками. В его рот глубоко засунули грязный носок, оставив ютиться в тесном душном шкафу.

– Фу, ненавижу Дымящего – вскрикнул он как только я достал мерзкий серый носок. «Дымящий» – как оказалось, позывной главного дилера всей школы, положившего глаз на бедолагу перед моими глазами, нелепо пытающегося освободиться.

– Я тебе помогу – предложил я, положив учебник по английскому на полку.

– Ты тот парень с литературы. Новенький – выйдя из ловушки он хмыкнул – О тебе тут много говорят.

– И что же обо мне можно говорить?

– Поверь, Дымящий и его шайка выдумают новую заварушку быстрее рэперши жаждущей популярности. Ты кстати знал что Мисси Элиот жила неподалёку отсюда?

– Заварушку? – слегка озадачено переспросил я.

– Именно, а тут, парень, это сродни приговору – привстав на цыпочки, он подал мне учебник – Я Лёша.

С каждым днём нашей дружбы окружающие взъедались на меня всё сильнее и сильнее, готовясь в любой момент наброситься посреди кафетерия. Но вместе мы были как неприкасаемый дует, крепость, неприступная цитадель – мы отталкивали Дымящего даже неизвестно чем. Алексей говорил, что его шайка «чувствует ауру, степень беспомощности жертвы». Судя по всему, у нас она была минимальной.

На меня навесили миллион прозвищ: «Ктулху», «Румын», «Иуда». Об их значении я никогда не задумывался и не собирался. В тот период у меня выработалось очень нужное умение абстрагироваться. Умение жить в своём личном раздутом коконе, пропуская в него лишь избранных. И вот он – тот заветный способ выжить в самой ужасной школе вселенной. Он был у меня в кармане, защищая от окружающих. По крайней мере, мне так казалось. «Ктулху» (ОМГ) сорвался в аккурат перед Хеллоуином в седьмом классе.