Андрей Птицын - Сшитое лицо

На опушке леса, чутко прядая ушами и время от времени поднимая украшенную великолепными рогами голову, кормился дикий олень. Стояла полуденная тишина: только пташки, перелетая с ветки на ветку, изредка оглашали лес веселым пением, и легкий ветерок временами шелестел в верхушках деревьев. Молодой рогач не заметил, что к нему с подветренной стороны, прикрываясь кустами и деревьями, крадутся три молодых охотника. Руки каждого из них крепко держат меткие луки, и для первого выстрела уже выбраны самые прямые и острые стрелы…

Два брата, Толбочоон и Бузагу, как всегда, соперничая, начали жестами доказывать друг другу, кто из них достоин пустить стрелу. Их безмолвная пантомима, перешедшая в тихие удары и тычки, достигла слуха третьего охотника, их старшего товарища – Бэркэ. Сам он невелик, но запястья большие, руки тоже. Крепкие плечи. Он присев на корточки, не делая резких движений, медленно обернулся на ступающих за ним друзей. – Болваны! И тут не могут прийти к согласию. А ведь они который день уже не видели дичи. Упустить такой момент нельзя! Он состроил сердитую мину, выпучив глаза – погрозив им кулаком. Стрелять самому? Обидятся оба брата. Он им обещал показать себя на охоте. Но если промахнутся? Нет, придётся уступить и рискнуть… Кому же из них доверить право выстрела. Строго оглядев притихших братьев, он указал пальцем на Толбочоона. Обиженный Бузагу, поджав губы, опустил руки и шумно засопел: он ведь на целый год старше младшего брата. Обрадованный Толбочоон, пряча довольную улыбку и закусив зубами две свои чёрные как смоль косы, начал осторожно скрадывать чуткого зверя. Бэркэ украдкой покосился на недовольного Бузагу. Если он ошибся в выборе, и Толбочоон промахнется, старший из братьев будет дуться на него всю обратную дорогу. Они и так сильно отдалились от своих угодий в поисках дичи – не хватало ещё поссориться… Какие они оба разные… Словно от разных матерей, – в который раз подивился про себя Бэркэ. – Они не схожи ни видом, ни характером. Один не любит рыбу, второй мясо… Он подружился с братьями пять лет назад, во время поколки – сезонной осенней охоты на кочующих оленей на переправах рек. С тех пор они неразлучны.

Лето выдалось сухим, и вся живность как сквозь землю провалилась. Обследовав свои оказавшиеся пустыми угодья, он, Бэркэ, поддавшись уговорам братьев, согласился перейти западное урочище, служившее границей территории, на которую они никогда не заходили. Великая чёрная тайга кажется нескончаемой и бескрайней, но и она поделена на части многочисленными живущими здесь племенами… Впрочем, трёх охотников продолжали преследовать неудачи: проплутав несколько дней по лесу, они не встретили ни единого зверя. Оказавшись у незнакомой горной речки и переночевав на её берегу, они несолоно хлебавши отправились в обратный путь. Казалось, удача отвернулась, а дух охоты Баянча гневается на них за какие-то былые прегрешения… И тут друзья неожиданно наткнулись на мирно пасущегося одинокого оленя-дикаря. Первым его заметил Толбочоон, с удивлением обнаруживший, что рогач один, без стада. Однако разглядев и поняв, что животное прихрамывает на заднюю ногу, охотники догадались, что он ранен. Возможно волками – серые охотники иногда несильно ранят свою жертву за конечности, что бы она не могла далеко уйти. И затем, когда придёт время, найти ее не прилагая чрезмерных усилий. Поэтому он и отстал от своих рогатых сородичей. Сердца охотников забились сильнее, впервые за время безуспешных поисков всех троих охватил настоящий азарт.

Бэркэ и Бузагу, прячась за деревьями, медленно и осторожно начали обходить дичь с разных сторон, отрезая путь к бегству – на случай, если Толбочоон промахнется. Худощавый и быстрый в движениях Толбочоон, ловко передвигаясь среди деревьев, используя их как укрытие – где горностаем на четвереньках, где ползком, змеёй – преодолел нужную дистанцию. Медленно натянув тетиву, он осторожно приподнялся над кустом. Зверь был на месте и не подозревая об опасности, спокойно кормился. Молодой стрелок прищурился и прицелился. Биение сердца гулким эхом отдавалось в ушах Толбочоона, капля пота сползала по его щеке, всё его внимание сосредоточилось на зазубренном наконечнике костяной стрелы. Медленно выдохнув, он выпустил стрелу. В тишине леса звонко щелкнула защищающая запястье костяная пластина. Услышав незнакомый звук, испуганный олень быстро поднял голову, навострил уши, и в ту же секунду стрела пронзила его сердце, заставив высоко подпрыгнуть, а затем упасть на землю.